рборейцах 
лемурианцах и атлантах создал своё собственное общество целью которого полагал 
пробуждение в человеке его скрытых духовных сил. Считается, что антропософия — 
это теософия более высокого порядка, предназначенная для тех, кто хочет внести 
в неё дух научного знания. «Она увлекала, — как писал Николай Бердяев, — более 
культурных людей» 1.
 Русское Антропософское Общество в Москве было открыто уже 20 сентября 1913-го 
года в день положения краеугольного камня антропософского храма Гётеанума в 
Дорнахе. А 10 октября 1913-го года было зарегистрировано и петербургское 
отделение общества.
 Активно подвизались на русской почве и духовно-мистические ордена откровенно 
масонского толка: мартинисты и розенкрейцеры. Особого внимания заслуживают 
связи этих оккультных обществ с другими масонскими группами, в том числе и 
заграничными. Например посвящение в Итальянское политическое масонство «Великий 
Восток Италии» в своё время прошли такие видные деятели московского мартинизма 
как Пётр Михайлович Казначеев, его сын Дмитрий, Леон Гольторп, Юрий 
Константинович Терапиано и другие. К «Великому Востоку Италии» принадлежали 
один из руководителей петербургских мартинистов в 1918-1919-х годах — Борис 
Кириченко Астромов.
 Теософы, розенкрейцеры, мартинисты не скрывали своего резко отрицательного 
отношения к православию. Сложнее обстоит дело с софианством «неоправославием».


* * *

 Основоположником учения о Святой Софии был Владимир Сергеевич Соловьёв 
российский религиозный философ, поэт и публицист сын знаменитого историка 
Сергея Михайловича Соловьёва. Суть идей Соловьёва сводится к своего рода 
модернизации православия в сплаве с пропагандой объединения всех церквей под 
общее руководство. У него нашлось много поклонников которых не смутило даже 
появление рядом с отцом-основателем некоей Анны Шмидт, объявившей себя в 
1900-ом году тварным воплощением Святой Софии, а Владимира Соловьева — земным 
воплощением Иисуса Христа, чего тот, правда, не признал.
 31 июля 1900-го года Владимир Соловьёв умер. Вскоре после его смерти 
формируется небольшой кружок софианцев, члены которого видели свою задачу в 
развитии и популяризации учения о Святой Софии. Собирались они в Москве в доме 
брата философа, Михаила Сергеевича Соловьёва. Среди членов кружка были поэт 
Андрей Белый, Борис Бугаев, писатели Василий Иванов, Валерий Брюсов, Дмитрий 
Мережковский, Зинаида Гиппиус и другие видные деятели культуры начала века. На 
базе этого кружка впоследствии было создано «Братство Аргонавтов». Круг 
творческой интеллигенции охваченный этим новым обществом заметно расширился. 
Собрания «Аргонавтов» посещали поэт Константин Бальмонт, философы Михаил 
Гершензон, Николай Бердяев, Сергей Булгаков.
 Говоря об «Аргонавтах», нужно отметить, что это была свободная ассоциация 
людей искусства, литературы и науки, не связанных каким-либо уставом. А отсюда 
— непрочность, недолговечность этого объединения. В 1910-ом году кружок 
«Аргонавтов» прекратил существование. Впрочем эстафету немедленно подхватил 
аналогичное объединение в Санкт-Петербурге. Остались люди а значит остались и 
идеи. Вскоре к софианцам примыкает Александр Блок.
 Несмотря на вполне религиозную окраску учения софианцев сами они предпочитали 
развлекаться эпатажем почтенной публики. На собраниях помимо чтения 
религиозно-философских рефератов случались частенько и оргии, проводимые по 
образцу так называемого «Дионисова действия».
 «Мы были свидетелями, когда самые выдающиеся представители нашей интеллигенции,
 пресловутый „мозг страны“, устраивали мистерии с музыкой, песнями, плясками и 
вином, причащались кровью, выпущенной из музыканта-еврея, и посвящали 
восторженные стихи дьяволу», — писал впоследствии Василий Иванов.
 Кроме того члены кружка можно сказать изнемогали от трудов праведных по 
внедрению в общественное сознание идеи «свободной любви» предпочитая 
демонстрировать её преимущества на личном примере.
 Впрочем искренне верующих среди них тоже хватало. Так поэт Андрей Белый 
активнейший софианец, всю свою сознательную жизнь оставался глубоким и 
законченным мистиком.
 «Человек начинается там, — писал он, — где кончается слово, где слово 
свивается — там начинается оккультизм; и все мы — оккультисты… Оккультизм — это 
воздух, которым мы дышим; и изучение оккультистов без овладения жестами, без 
уменья их видеть, читать — есть дурная привычка. Назвавши себя оккультистом, не 
думаю что я оккультист в полном смысле: тот смысл постигается в десятилетиях 
подвига упражнений, в конкретности и не лежит путь смысла в сентенциях об 
оккультизме». Воображение поэта рисовало впечатляющие картины некоей вселенской 
мистерии, участники которой «строятся в им одним открытые знаки и образуют 
фигуры как в танцах; танцуют треугольники из людей, пересекаются в гексаграммы… 
если знак пентаграммы есть пять, то вхождение шестого в обряд пентаграммы 
обогащает в шесть раз возникающие возможности встречи… Но этого не поймут, о 
чём, собственно, говорю; обрываю слова» 7.
 Впоследствии Андрей Белый увлёкся антропософией и вместе с женой уехал в 
Швейцарию чтобы слушать лекции Рудольфа Штайнера.
 К этому времени в Петербурге и Москве уже вовсю действовала новая софианская 
организация — Религиозно-философское общество (РФО). Возникло оно в 1907-ом 
году и состояло в основном из последователей учения Владимира Соловьева.
 Возглавлял петербургское отделение общества Вячеслав Иванов, которого в 
1917-ом году сменил профессор Духовной академии, масон Антон Владимирович 
Карташев.
 После револю