смотрев мои документы, сказала, что они в порядке, и с 
этого момента я стал абитуриентом. На следующий день начались экзамены, которые 
продолжались две-три недели. Подготовлен я был неплохо. К тому же абитуриенты 
могли перед экзаменами пользоваться институтской библиотекой и аудиторией. 
Последнее было особенно важно, потому что жил я на железнодорожном вокзале. 
Отец сказал, что я могу обратиться за помощью в семью его старого друга, 
когда-то тоже работавшего в Подлипках. Но я не решился. Этих людей я не видел с 
детства. Как мог я вторгнуться в чужой дом и стеснить их, особенно если попытка 
поступить в институт окончится неудачно и придется бесславно возвращаться домой.

    Первые две ночи я провел в зале ожидания вокзала. Непростое дело — 
попробовать немного поспать, когда сидишь на скамейке и делаешь вид, что ждешь 
поезда. Периодически появляются наряды милиции и проверяют документы, чтобы 
отличить людей, ожидающих поезда, от бездомных бродяг.
    На следующий день состоялся первый экзамен, а вечером из читального зала я 
опять пришел на вокзал, на ту же скамеечку в зале ожидания. На третий день я 
понял, что могу заснуть когда и где угодно в самый неподходящий момент. Это 
заставило меня преодолеть робость и все же обратиться с просьбой о ночлеге к 
семье друга моего отца — Константина Шулятьева. Меня встретили его жена Полина 
и дочь, проживавшие в коммунальной квартире на Ленинском проспекте, неподалеку 
от Донского монастыря. Они без лишних слов постелили мне на полу в углу, а 
утром мы вместе позавтракали. Так и решился мой «жилищный вопрос» на время 
приемных экзаменов.
    А где же был друг отца — глава семейства Шулятьевых Константин? Оказывается,
 в это время он сидел в тюрьме.
    Константин Шулятьев воевал в Красной Армии в годы гражданс