для перехода пролива лучше 
всего подходит место напротив острова Лангеланд, у юговосточной оконечности 
Фюна.
      5 февраля шведы выступили в свой решительный поход в направлении 
Лангеланда. Под тяжестью людей, лошадей и артиллерии лед треснул и вода 
выступила на поверхность. Приходилось идти по колено в ледяной воде, ночью 
отдельные группы солдат попадали в промоины, но войско с пути не сворачивало. 
Оно выбралось на берег, маршем прошло через Лангеланд, таким же способом, как и 
ранее, преодолело водную преграду между Лангеландом и ЛолландФальстером и 8 
февраля 1658 года вступило на зеландский берег. До Копенгагена оставалась 
какаято сотня километров.
      Ледяной поход был завершен. Карл X сделал рискованную ставку и выиграл. 
26 февраля в городе Роскилле был заключен мир. Согласно его условиям, Швеция 
получила в свое владение провинции Сконе, Халланд, Блекинге, Бухюс, а также 
норвежский Трондхейм и датский остров Борнхольм.
      Честолюбивому шведскому королю эта победа показалась недостаточной, и 
через полгода он нарушил перемирие с датчанами, чтобы «раз и навсегда решить 
северный вопрос», то есть уничтожить Датское королевство и утвердить шведское 
господство во всей Скандинавии. Шведское войско осадило Копенгаген.
      Датчане похолодели от страха — слишком хорошо они почувствовали на себе 
все «прелести» бесчинств шведской солдатни. Нужно отдать должное датскому 
королю Фредрику III: он мобилизовал своих подданных на обор»ну страны, призвал 
на помощь немцев, бранденбуржцев и поляков. Скоро в проливы вошел также и 
голландский флот и снял осаду с Копенгагена. Февральской ночью 1659 года Карл X 
Густав предпринял генеральный штурм датской столицы, но датчане отбили атаку 
шведов и продолжали удерживать город. Война со шведами продолжалась более года, 
пока наконец в мае 1660 года в Копенгагене не был заключен новый мир, который в 
основном подтвердил условия Роскилле, но Швеция была вынуждена вернуть Дании 
Борнхольм и норвежскую губернию Трондхейм.
      Накануне мира неожиданно скончался сам шведский монарх. Его наследнику, 
отцу Карла XII, было всего четыре года. В Швеции было установлено регентство, а 
это надолго отключило шведов от внешних активных действий и спасло Данию от их 
дальнейших посягательств. Но ненадолго: И Карл XI, и его лихой сынок Карл XII 
попортят еще много крови датчанам!
      …Нам с Гэ Фэ при передвижении с одного датского острова на другой, 
естественно, не пришлось испытывать тех трудностей, с которыми в свое время 
столкнулся шведский король. Мы сделали большой крюк на север Фюна, чтобы 
лицезреть статую Мальчика Пис, включенную в список туристских аттракционов 
городка Богенсе. Гэ Фэ очень настаивал на посещении этого местечка именно изза 
Мальчика Пис, которого он видел в оригинале в какомто бельгийском или 
французском городе.
      Мы долго колесили по улочкам городка, пока случайно не наткнулись на 
полуметровую ординарную гипсовую статуэтку этого мальчика, который, раскинув 
ручонки, писал маленькой струйкой на землю.
      Разочарование было полное, особенно у Геннадия Федоровича. Он почемуто 
ожидал, что датская копия должна по всем параметрам превзойти оригинал, а когда 
он увидел то, что увидел, то… Одним словом, он молча сел в машину и стал ждать 
меня. Вместо мощного заключительного аккорда к своим богатым впечатлениям он 
получил хилую вульгарную струйку «пис».
      А я до сих пор вижу себя стоящим посреди небольшой, почти игрушечной 
пустой площади в плотной провинциальной тишине. Ни одного движения, ни 
малейшего звука не зафиксировали мои зрение и слух. Казалось, мы попали не в 
город, а взяли билет в театр на спектакль, для которого на площади была 
выстроена декорация из картонных одноэтажных домиков под черепицами. Но 
спектакль отменили, актеры и зрители, предупрежденные заранее, в театр не 
явились, и только мы с Гэ Фэ, русские туристы, не узнали об этом. Вотвот 
появятся рабочие сцены и заберут с собой, вместе с волшебными лучами вечернего 
заката, и Мальчика Пис, и нас, и эти ненастоящие домики, и придуманный, 
наверное, Андерсеном городок.
      Спустя много лет мы с Гэ Фэ вспоминали о посещении Богенсе: он — с 
изрядной долей юмора, а я — с грустью. Мне было жаль, что взятые нами билеты на 
спектакль пропали и что я так и не увидел сцен из датской провинциальной жизни 
начала XIX века.
      Чего я ожидал там увидеть, я не знаю до сих пор.
      Наверное, чтото очень хорошее.
      
Еще ближе к делу
      
     Хотел бы похвалить, но чем начать, не знаю.
    Г. Р. Державин
      
      Нетерпеливый читатель может задаться вопросом: чего это автор то 
углубляется в мелкие детали, с жаром описывая какихто статистов на своих 
оперативных подмостках, каковыми, несомненно, Являются Оскар и Володяжестянщик,
 то предается меланхолии по поводу какогото провинциального городишки, то 
делает экскурс в историю? Где же ночные схватки в подворотнях с соперниками из 
ЦРУ и СИС? Где, на худой конец, леденящие душу донесения агентов из 
штабквартиры НАТО? Где вообще разведка, шпионаж, погони, слежка, кинжалы, 
пистолеты и плащи?
      Не спеши с выводом, дорогой читатель. Вопервых, вся наша жизнь проходит 
в окружении статистов. А вовторых, эти маленькие эпизоды позволяют мне перейти 
к некоторым философским обобщениям, которые могут пригодиться для любого 
русского, путешествующего за границей. А втретьих, вернитесь к предисловию и 
вспомните, что ничего подобного я вам не обещал.
      Именно статистобыватель в высшей степени является выразителем сущности 
нации. Общение с людьми чиновными и высокопоставленными не всегда продуктивно с 
точки зрения познавания менталитета и особенностей людей, населяющих страну 
пребывания, ибо они не всегда могут быть искренним