еннерстрема шанса иметь 
работу и источник дохода. Следует исходить из того, что он тогда имел право на 
такое же внимание, как и любой из его коллег. Главное, что в штабе ВВС у него 
не было свободного и неконтролируемого доступа к совершенно секретным 
документам о шведской обороне.

Обязанности Веннерстрема в МИДе никоим образом нельзя соизмерять со службой 
офицера экспедиции. В МИДе он не мог располагать секретными военными 
документами. Он должен был брать их вне министерства – в центральных штабах и 
управлениях, что давало возможность держать его под контролем.

Веннерстрем приступил к работе в МИДе летом 1961 года. В сентябре он сделал 
первый заказ на секретные документы из штаба ВВС, которые были показаны мне уже 
28 сентября. Я не счел, что они необходимы для его непосредственной работы. 
Министр иностранных дел разделил мое мнение. Можно ли было мотивировать интерес 
Веннерстрема к этим документам его честолюбивым стремлением знать об авиации 
все? Такое объяснение не казалось полностью неприемлемым. Однако для меня этот 
случай явилсяповоротным пунктом в деле Веннерстрема – в дальнейшем я считал 
обязательным держать его под более строгим надзором.

Последующие события подтвердили мою правоту. Спустя примерно неделю Веннерстрем 
появился в моем рабочем кабинете. Он просил издать общий приказ, который 
предоставлял бы ему возможность получать некоторые секретные материалы, и 
заявил, что отсутствие доступа к необходимым документам является препятствием в 
его работе. Кроме того, он планировал изучение деятельности 
научно-исследовательского института обороны, а для этого требовалось разрешение 
в общем приказе.

Эта фаза в развитии событий вызвала новые переговоры со службой безопасности. 
Вместо издания общего приказа мы, наоборот, приняли различные меры, чтобы по 
возможности закрыть Веннерстрему доступ к секретным документам, а уже 
полученные им – держать под контролем.

Например, в штабе ВВС, где он чувствовал себя как дома, ему было предложено за 
всеми сведениями обращаться к начальнику штаба.

Генеральный директор Ферм – начальник научно-исследовательского института 
обороны – был информирован. Мы с ним уведомили Веннерстрема, что тот сможет 
получать документы только с разрешения Ферма.

Шефа безопасности подполковника Бундессона также поставили в известность и 
поручили тщательно следить за Веннерстремом, по возможности закрывая ему доступ 
к секретным материалам. Позже новому начальнику секции ВВС в командной 
экспедиции было дано такое лее задание.

В высших военных штабах предпринимались аналогичные шаги. В штабе обороны о 
Веннерстреме знали начальники оперативного руководства и начальники 1-й и 4-й 
секций.

Начальникам штабов сухопутных войск и ВМС также была дана ориентировка, чтобы 
выдача документов проводилась с их ведома. Одновременно служба безопасности 
продолжала вести наблюдение.

Веннерстрему трудно было примириться с новой для него ситуацией. Он привык 
беспрепятственно получать любые нужные ему сведения. Теперь же приходилось 
отчитываться за каждый требуемый документ. Цель была достигнута.

Так и не дождавшись издания общего приказа, Веннерстрем обратился к 
главнокомандующему (это было в начале января 1962 года) с просьбой предоставить 
ему некоторые секретные документы. Тот ответил, что их можно получить не иначе, 
как по служебным каналам министерства, и что он не вправе содействовать изданию 
общего приказа, не уяснив прежде, чем Веннерстрему поручено заниматься в МИДе.

Тогда Веннерстрем сам написал проект инструкции своих обязанностей в МИДе и в 
мае 1962 года представил этот документ главнокомандующему. Начальник 2-й секции 
штаба обороны полковник Б. Вестин урезал проект с таким расчетом, чтобы он 
явился основой для общего приказа, в еще большей степени усиливавшего контроль 
за Веннерстремом. Такой измененный вариант был одобрен в МИДе.

В конце июня я подписал общий приказ, где говорилось, что Веннерстрему, в 
соответствии с конкретными указаниями главнокомандующего, разрешается через 
штаб обороны получать информацию, необходимую для его служебных целей. Затем 
последовал приказ по штабу обороны, который, в свою очередь, отсылал 
Веннерстрема к начальнику 2-й секции.

Отныне наблюдать за ним стало значительно легче, и, что немаловажно, он об этом 
не догадывался. За секретными документами ему приходилось теперь обращаться к 
начальнику 2-й секции, и стало легче установить возможные попытки обойти этот 
единственно легальный путь.

Не следует утверждать, что столь серьезные меры принимались без достаточно 
веских оснований. Все вышеперечисленное как раз и является наглядным 
свидетельством существования определенных подозрений в отношении Веннерстрема.

Однако фактически