агенты NORTHSTAR и OVATION, засвидетельствовали, что КГБ 
больше "нелегалов" не использует. Там поняли, что затраты на подготовку таких 
агентов крайне редко компенсируются их шпионским "уловом". Комитет по легальным 
прикрытиям быстро пришел к такому же выводу. В заключении комитета говорилось, 
что подготовка одного разведчика-"нелегала" до необходимого уровня имеет смысл 
только в том случае, если у него на контроле будет находиться один, а еще лучше 
два крайне ценных агента, высокое положение которых в обществе сделает 
невозможными оперативные контакты с ними сотрудников местной резидентуры. К 
тому же Россия оставалась единственной страной, где от иностранного разведчика 
действительно требовался высокий уровень обученности, а служба контрразведки 
была по-настоящему мощной, чтобы оправдать наши затраты на подготовку.

Впрочем, представители UKC заявляли, что к таким странам следует отнести и ЮАР. 
Даже после краха апартеида британские интересы на южной оконечности 
африканского континента оставались настолько обширными, что МИ-6 продолжала 
вести там активную работу. Кроме того, в период правления режима апартеида она 
настолько успешно занималась там вербовочными операциями, что целый ряд ее 
агентов добились теперь высоких постов в Африканском национальном конгрессе. 
Как не без сарказма говорил Лонг: "Просто поразительно, сколь многие из тех, 
кто шпионил на нас по так называемым идеологическим мотивам, продолжают с 
довольным видом класть себе в карман вознаграждение за шпионаж и теперь, когда 
апартеида уже нет".

Вернувшись к себе в отдел несколько дней спустя, я снова стал раздумывать над 
проблемой "нелегалов", и тут меня осенило, что подходили мы к ней не с той 
стороны. Вместо того чтобы вкладывать огромный труд в разработку фальшивой 
"легенды" и прикрытия для уже действующего офицера МИ-6, почему бы нам не 
подыскать человека, не связанного со спецслужбами, но с подходящими 
профессиональными и личностными характеристиками. Его можно было бы тайно, под 
чужим именем провести через систему обучения IONЕС, а потом отправить в 
интересующую нас страну уже под своим именем и под прикрытием его подлинной 
профессии.

Расселу идея приглянулась, и он попросил меня написать меморандум с детальной 
разработкой этого плана. Тем временем Лесли Милтон – мой приятель еще со 
студенческой скамьи в Кембридже, сменив несколько мест работы в Сити и получив 
степень магистра по специальности "экономическое управление", стал независимым 
консультантом по инвестициям в Лондоне. Он не был женат, и потому ничто не 
мешало ему отправиться заниматься бизнесом за границу. Более того, родился он в 
Нью-Йорке и в дополнение к британскому паспорту имел еще и американский, что 
позволяло ему еще более дистанцироваться от подозрений в связи с МИ-6.

Мой план одобрили, Милтона завербовали в МИ-6, и в марте 1993 года он приступил 
к обучению. Его настоящее имя и прежняя биография оставались тайной для 
большинства сотрудников нашей штаб-квартиры и даже соучеников по IONЕС. Ему 
присвоили псевдоним Чарльз Дерри, и под этим именем включили в список 
дипломатов, то есть штатных сотрудников FCO. А несколько месяцев спустя, когда 
он успешно окончил курсы, по нашей конторе был пущен слух, что у него тяжело 
заболел отец и ему пришлось уйти из МИ-6, чтобы взять на себя ведение семейного 
бизнеса. Он с грустью в глазах распрощался с коллегами и пропал.

Примерно через месяц он вынырнул в Йоханнесбурге под своим настоящим именем в 
роли финансового консультанта из Америки. Он снял небольшой отдельно стоящий 
дом в престижном районе Парквью и открыл консультационную фирму, оказывающую 
услуги тем, кто желал вложить средства в развивающуюся экономику простившейся с 
апартеидом Южной Африки. Его жилище находилось в удобной близости от домов двух 
наиболее важных агентов МИ-6 в ЮАР – большого армейского чина и крупного 
правительственного чиновника. Оба были завербованы в самом начале подъема по 
карьерной лестнице, но достигли потом таких высот, что ни один сотрудник 
резидентуры не мог бы контактировать с ними, не вызывая подозрений.

Милтон же встречался с этими агентами два раза в месяц у себя дома или же 
вполне открыто в ресторанах и барах самых фешенебельных кварталов Йоханнесбурга.
 Эти встречи ни у кого не вызывали любопытства, но если бы кто-то и 
поинтересовался, то получил бы вполне правдивый ответ, что Милтон 
консультировал их по финансовым вопросам. Правдивый потому, что Милтон и в 
самом деле помогал им вкладывать весьма существенные шпионские гонорары таким 
образом, чтобы ни коллеги, ни даже жены и другие члены семей не заметили роста 
их благосостояния. Свои донесения с информацией, полученной во время этих 
встреч, Милтон кодировал с помощью весьма надежной и в то же время продающейся 
в обыкновенных магазинах компьютерной программы PGP и отправлял в Лондон через 
Интерн