воположном берегу, в 
Финляндии. И тут пуля, вероятно шальная, ударила меня в бок. Но спасительный 
берег был уже рядом, и я, превозмогая страшную боль, выполз вместе с финном на 
берег. Берег! Как банально звучит это слово, но как много оно значило для меня. 
Оно означало новую жизнь, работу, борьбу, войну против большевиков! Мне 
оставалось только воздать благодарение Всевышнему!

Рана дала о себе знать, и я рухнул на землю, Финн тоже сильно страдал от 
ранения в руку. Местные жители, которые каждое утро приходили к этому месту на 
берегу реки, чтобы встретить новых беглецов и поздравить их со спасением, 
помогли нам добраться до моего старого друга, финского землевладельца. Первым 
делом тот угостил нас хорошей порцией коньяку. «Сначала промочите горло, а 
потом набивайте желудок», — повторял он, заставляя нас, вконец измученных 
дорогой людей, выпить залпом по огромной чарке прекрасного коньяка.

И что же сделал я в этот чудесный момент? Я сказал: «За ваше здоровье» — и 
шепотом поблагодарил Бога за то, что жив и снова среди друзей.




ЧЕРЕЗ ФИНЛЯНДИЮ И ПОЛЬШУ В ОДЕССУ


— Эй, парень, подойди сюда! Кто дал тебе эту русскую газету? — Передо мной 
стоял субъект лет двадцати, неопрятный, но вполне разумный.

Переводчик перевел вопрос, заданный по-русски, на французский. Парень только 
покачал головой и не сказал ни слова.

— Уведите и наденьте наручники, а потом давайте следующего. Я хочу докопаться 
до истины.

Следующим был молодой человек гигантского роста, тоже французский моряк и 
коммунист, работавший настолько конспиративно, что нам в Одессе пришлось 
приложить много усилий, чтобы собрать улики против него.

Так начиналась моя новая работа. Но прежде чем о ней рассказывать, я остановлю 
внимание читателей на тех перипетиях моего нелегкого пути в Одессу под крыло 
Добровольческой армии.

Должен сказать, я недолго пробыл в Финляндии. На следующий день после спасения 
мне пришлось, несмотря на боль в боку, вернуться на берег реки. Я переоделся в 
костюм, более подходящий для следователя Орлинского, а серый немецкий мундир 
выбросил в реку. Мундир вскоре вынесет течением на противоположный берег, прямо 
в руки моих врагов.

Из симпатизировавшей нам газеты, поместившей мою фотографию, узнал, что во 
время побега из России я был застрелен и мое тело выловили из реки. Вскоре 
после этого я увидел сообщение о своей смерти в одной из российских газет и был 
рад, что Советы наконец-то довольны результатами хотя бы одной из моих операций,
 имея в виду мой, как им думалось, неудачный переход через границу. Они назвали 
меня одним из самых опасных врагов большевизма, который нашел подобающую ему 
смерть в речном иле. Жалко было тратить пулю на такого предателя, как я, и т. д.
 «Значит, на какое-то время меня оставят в покое», — удовлетворенно подумал я.

Чтобы отдохнуть, мне потребовалось всего несколько дней. Мои друзья 
предоставили мне крошечную комнату, единственную оказавшуюся свободной на этом 
густо населенном участке границы. И я был благодарен им за то, что снова могу 
спать, ничего не опасаясь. За обедом рядом со мной сидел грустный невысокий 
старик, одетый в лохмотья, который бежал из России за день до меня. Его лицо 
показалось мне знакомым, и я попытался заговорить с ним, но он демонстративно 
отвернулся от меня. Вероятно, он боялся, что я могу оказаться шпионом, поэтому 
я попытался успокоить его и сказал, что у него нет причин для беспокойства.

— Вы — Орлов, — сказал он, глядя на меня печальными глазами.

— Вы знаете меня? — спросил я с искренним удивлением.

— Конечно, я знаю вас. И никогда не забуду ваше лицо.

— Почему?

— Это не важно!

— Нет, продолжайте. Расскажите мне. Я когда-нибудь причинил вам зло?

— Не вы лично, а все вы.

— Где, когда и каким образом? Расскажите мне. Я смутно припоминаю, что когда-то 
видел вас, много лет назад в связи с каким-то делом. Да, я узнаю вас по тому, 
как странно у вас растут волосы. Вы ведь… Подождите, секунду. Нет, не могу 
вспомнить! Подскажите!

— Хорошо, я помогу вам. Не работали ли вы одно время следователем по особо 
важным делам в Могилеве?

— Да, конечно.

— Помните, сколько документов лежало на полу вашего кабинета? Эти кипы, 
помнится, были высотой вам по плечо?

— Да, припоминаю. Точно, они были высотой мне по плечо и…

— Вы нагнулись, чтобы найти какой-то отчет, который находился в самом низу кипы,
 и все бумаги свалились прямо на вас. Я вскочил, и часовой подумал, что я 
пытаюсь сбежать, хотя я хотел лишь спасти вас от преждевременной смерти. Все 
еще не вспомнили?

— Нет, боюсь,