ией. Мне предложили взрывать 
железнодорожные мосты, чтобы затруднить переброску греческих войск на фронт. Я 
опять отказался:

– Воинские перевозки в основном осуществляются по морю. И вообще, не собираюсь 
воевать против собственного народа, бойцы меня просто не поймут.

Бедные советские инструкторы и советники не знали, что делать. Сверху их 
задолбали телеграммами с категорическими требованиями выполнять установки 
Центра. Они запросили санкцию на мою ликвидацию. Предвидя такую возможность, я 
разоружил их, фактически превратив в заложников.

И тогда на меня двинули карателей. Партизанскую базу на рассвете бомбила 
авиация, но я накануне вечером ушел из под удара, оставив ложные цели. Пилоты 
прицельно били по горящим кострам и светящимся окнам, не ведая, что это 
функционирует без участия людей пиротехника, снабженная часовыми замедлителями.

Из Салоников выступил мотопехотный полк, усиленный жандармским батальоном 
(силами карателей, разумеется, тоже командовали наши слушатели). У меня было 
всего 350 бойцов. Сто пятьдесят человек, совершив обходной маневр вошли в 
оставшийся без прикрытия город. Остальные 200 человек приняли бой. Колонна 
противника, растянувшаяся на десяток с лишним километров, попала в засаду. Три 
участка горной дороги, по километру каждый, были заминированы с использованием 
детонирующего шнура и взорваны одновременно. По оставшимся силам карателей 
ударили безоткатные орудия и минометы. Через несколько минут, израсходовав весь 
боекомплект на одной позиции, они переносили стволы на другую, где заранее были 
припасены и подготовлены к применению снаряды. Тут же из подземных водоводов, 
пролегавших в нескольких метрах от дороги, выбрались основные силы отряда и 
вошли в клинч с деморализованным противником. Подоспевшая авиация уже ничего не 
могла поделать, лишь нанеся удар по выявленным, но уже оставленным позициям 
артиллеристов и минометчиков. Таким образом, практически без потерь со своей 
стороны, партизаны наголову разгромили карателей. Противник потерпел поражение 
потому, что самонадеянно выступил без инженерной разведки и слабо изучил 
местность, в частности, не обратил внимание на подземные водоводы. На 
топографической карте они едва заметны. А я по карте облазил все окрестности 
Салоников и, пожалуй, и сейчас в состоянии совершить экскурсию по этим местам с 
закрытыми глазами.

Под восторженные приветствия горожан над ратушей водрузил свое знамя и 
организовали митинг, на который привели пленных солдат. После митинга они были 
задействованы на уборке трупов и отпущены по домам. Офицеров отправили на 
фильтрацию. Погибших солдат противника похоронили в братской могиле с воинскими 
почестями.

Все три дня, пока длились командно-штабные учения, в зале стоял стон и хохот. 
Лишь в конце все поняли, что не размениваясь на мелкие операции, я берег своих 
людей для решающей схватки за власть. Был крупный «разбор полетов» с участием 
представителей Центра. В планы КШУ внесли серьезные коррективы.




Глава 2. Горная подготовка





Памир


В августе 1985 года наша группа была направлена на Памир в альплагерь «Варзоб», 
чтобы за сорок дней достичь уровня второго разряда по альпинизму. Второй разряд 
дает юридическое право стать инструкторами. Федерация альпинизма СССР пошла 
навстречу пожеланиям Руководства КГБ и, в порядке исключения из правил, 
разрешила провести эксперимент. Нельзя сказать, чтобы мы были новичками в 
альпинизме. Например, я лично уже трижды проходил горную подготовку: дважды в 
Армении и один раз в Алма-Ате. Но это была подготовка самой низшей ступени, на 
право ношения значка «Альпинист СССР».

В «Варзоб» мы приехали в первой половине дня. Обустроились, получили экипировку 
и снаряжение. А после обеда наш командир Василий Иванович подошел к нам со 
Славкой и попросил оказать помощь двум девчатам, кандидатам в мастера спорта, в 
качестве наблюдателей. Ничего сложного: они будут штурмовать вершину, а наша