о выдернув чеку. Примерно через полчаса все взлетит на 
воздух.

Васэ с изумлением вертел в руках взрыватель. Я же решил, что даже если агент 
отнесет взрыватель душманам – невелика потеря. Ради такого склада стоит 
рискнуть.

– Если взорвешь склад – поставишь бутылку виски в качестве платы за «адскую 
машину».

Прошло почти две недели. Однажды утром меня разбудил дежурный офицер и 
пригласил к городскому телефону. Васэ возбужденно кричал в трубку:

– Товарищ Бек, с меня бутылка!!!

– Молчи, сейчас приеду!

Я примчался к нему. С трудом удалось успокоить его и выяснить все по порядку.

Агент, получив взрыватель, долго колебался. Но однажды в их штаб-квартире 
собрались три группы моджахедов. После изнурительных боев с советскими 
подразделениями они уходили на отдых и переформирование в Пакистан. По этому 
случаю забили нескольких овец.

Демонстрируя доверие друг к другу, моджахеды сложили оружие в комнате на первом 
этаже, а сами поднялись на второй этаж, как раз над складом. Играла музыка. 
Ребята гуляли.

Агент понял: или сейчас, или никогда. Выдернув чеку, дрожащей рукой вставил 
взрыватель в мину. Затем запер дверь на замок и под благовидным предлогом ушел 
домой. Прошло полчаса – взрыва не было. Прошло сорок пять минут – взрыва нет. 
Решив, что его обманули, агент поплелся назад. Он уже подходил к вилле, когда 
рвануло! Обломком кирпича его стукнуло по голове, чему агент был несказанно 
рад: все-таки алиби! От двухэтажного здания осталась груда развалин. Погибло 
более 70 моджахедов. Уничтожено много оружия, мин и боеприпасов и, по словам 
агента, даже ящик с деньгами (вот в чем я сильно сомневаюсь).

ХАД выплатил агенту крупную сумму. Тот выразил готовность и впредь выполнять 
подобные задания.

На следующий день на место взрыва прибыл пакистанский советник, с которым мы 
мирно уживались в одном районе (однажды с усиленным батальоном десантников мы 
ходили по его душу, но пакистанца спрятал другой агент ХАДа). Местные жители 
рассказали, что в дом угодила авиабомба, чему он, похоже, не поверил. 
Сопровождавшие советника моджахеды облили руины чем-то прозрачным и подожгли. 
Затем велели восстановить дувал вокруг развалин, объявили братскую могилу своих 
товарищей святым местом, и ушли в Пакистан. В ту зиму обстановка в Пагмане 
оставалась спокойной.

Васэ торжественно вручил мне бутылку «Белой лошади», с чем я и вернулся в 
расположение. Ребята только просыпались. Дав команду накрывать на стол, я 
потопал в штаб доложить шефу и получил нагоняй! Однако это не омрачило 
настроения. Завтракая, мы наблюдали в окошко, как прибывали в штаб и уходили 
советники. Примерно через полчаса зафиксировали развевающийся плащ парнишки, 
работавшего у Васэ советником. Он летел как на крыльях!

– Глядите: торопится за орденом! – хохотала братва.

Смех смехом, а за эту диверсию «Васькин» советник действительно получил Красную 
звезду, хотя к акции не имел никакого отношения.

Через полгода, уже в Союзе, на общем собрании офицеров «Вымпела», в присутствии 
высокого руководства другой наш коллега с трибуны красочно расписывал, как 
завербовал агента, внедрил в банду, изготовил мину с часовым механизмом, 
камуфлированную в виде термоса и грохнул аж 90 «духов»! Наша группа слушала его 
басни и потешалась. После совещания я поймал докладчика за рукав:

– По-моему, там все же погибло около 70 моджахедов.

– А че их жалеть, басурман? – возразил тот.

Впрочем, я несколько забежал вперед.




Пошло дело


Следующий заказ на «адскую машинку» пришел довольно быстро. На этот раз 
объектом диверсии был склад