му персоналу. Тут у нашего оргкомитета возникла более серьезная 
проблема: как быть с Леонидом Ильичом и другими уважаемыми людьми? Ведь они не 
являются участниками Игр и по существующим правилам не имеют права доступа на 
Олимпийские объекты. И тогда чья-то гениальная голова родила идею изготовить 
карточки для внутреннего пользования: ПГ (Почетный гость), СО-1, СО-2 и СО-3 
(Советская общественность первой, второй и третьей категорий). В категорию 
почетных гостей попадали члены Политбюро КПСС, главы зарубежных государств и 
лидеры коммунистических партий. Олег мечтал лично аккредитовать Леонида Ильича 
и вручить ему карточку ПГ No 000001, однако члены Политбюро обошлись без нашей 
помощи, у них и так был проход всюду.

На карточки СО-1 имели право первые секретари ЦК Советских республик с женами. 
СО-2 положено было вручать республиканским Председателям Президиумов Верховных 
Советов, завотделам ЦК КПСС, некоторым космонавтам (но уже без жен). С 
карточками СО-1 и СО-2 можно было посещать открытие и закрытие Олимпиады и все 
игры. Карточки СО-3 выписывались персонально известным спортсменам, министрам, 
ученым, артистам, писателям, некоторым передовикам производства и космонавтам. 
Этот контингент был самым многочисленным. Почему и по какому принципу разделили 
космонавтов на «Советскую общественность» второй и третьей категорий не знаю. С 
карточками СО-3 можно было только посетить открытие и закрытие Олимпиады и без 
очереди купить билеты на любые игры.

Так было задумано. На практике получилось несколько иначе. У нас были 
заверенные Руководством КГБ списки людей, которым нужно было выписать карточки. 
Хотя грифа секретности на этих документах не было (на Олимпийских играх секреты 
не положены), доступ к ним имел узко ограниченный круг лиц. Многие министерства 
и ведомства прислали заявки не только на своих руководителей, но и на их первых 
заместителей. А если учесть, что в некоторых министерствах было по дюжине 
первых замов, к тому же они захотели взять с собой жен, можете представить, 
какой бардак у нас начался. Конкретный пример: как не выписать СО-2 Юрию 
Леонидовичу Брежневу, который являлся где-то одиннадцатым первым заместителем 
внешнеторгового ведомства? Но в таком случае, чтобы его не смущать, следует 
уважить и всех остальных первых замов! Карточка была подготовлена, но к чести 
Юрия Леонидовича, он от нее отказался. Один из наших отцов-командиров, 
руководствуясь инструкцией, сперва отправил в корзину фотографии всех «лишних» 
жен. Потом спохватившись, затребовал обратно и распорядился по особому блату 
все же удовлетворить просьбу некоторых из них. Поскольку фамилии жен и мужей не 
всегда совпадают, мы начали путать их фотографии, что вызвало жуткое 
неудовольствие заказчиков. Но это еще полбеды: некоторые высокопоставленные 
особы проходили сразу по трем заявкам: по линии ЦК, КГБ и своего министерства. 
Должен сознаться, что были случаи, когда под давлением Руководства мы 
умудрялись выписывать на одного человека по три карточки!

В нашей комнате имелся аппарат для уничтожения секретных документов, который 
перемалывает бумагу в мелкую лапшу. Регулярно к нам приносили горы компьютерных 
распечаток, подлежащих уничтожению. Комната была буквально забита мешками с 
огнеопасным мусором. А дурацкая режимная система не позволяла выносить даже 
мусор без особого на то распоряжения. Кроме того стоял ксерокс, подарок 
английской фирмы «Ксерокс». Это было сооружение размером с письменный стол. 
Часто он «жевал» бумагу и горел. В таких случаях мы просто дожидались, пока 
внутри него все выгорит, затем разбирали, протирали спиртом барабан и 
продолжали работу. Так что работа наша была пыльной, дымной и огнеопасной.

Несколько слов о большом олимпийском компьютере. Эту совершенно секретную 
американскую разработку удалось заполучить благодаря Президенту МОК Майклу 
Килланину. Однако американцы по – видимому что-то там подпортили, и компьютер 
часто барахлил. Именно его распечатки мы периодически перемалывали. Тогда Олег 
предложил старый и надежный способ учета: ручную картотеку. Все Олимпийские 
документы были ксерокопированы в трех экземплярах и разложены в трех 
картотеках: по номерам, по фамилиям участников и по странам. В нашей секретной 
комнате стоял телефон закрытой связи, соединенный с наружным наблюдением. 
«Наружка» постоянно просила проверить по картотеке интересующих их лиц. Однажды 
ребята поведали по телефону забавную историю:

– Пришел к нам вчера сердитый генерал и устроил разнос. Потом протянул листок с 
несколькими номерами документов и потребовал установить их владельцев. Я вышел 
в соседнюю комнату и позвонил вам. Через три минуты вручил генералу полные 
установочные данные на затребованных. От такой оперативности он охренел, и 
объявил всем благодарность. Все-таки компьютер – великое дело!

Если бы он знал, какой у нас «компьютер».




Чрезвычайные прошествия на Олимпиаде


Каждое утро в 10 часов наш классный руководитель – подполковник собирал группу 
на пятиминутку и доводил до сведения личного состава обо всех ЧП, происшедших 
за сутки. В центральном пункте аккредитации кроме нас переводчиками работали 
ребята и девчата из института имени Мориса Тореза. Наш чекистский коллектив, за 
полгода до Игр начавший отращивать патлы и бороды, выглядел довольно живописно 
и придерживался в общении с гражданскими специалистами соответствующей легенды 
и линии поведения. Я, например, представлялся вторым секретарем Таласского 
райкома комсомола, мобилизованным на Олимпиаду по линии ВЛКСМ. Гражданские не 
могли взять в толк, почему на эти пятиминутки одних допускают, других нет.

Так что о чрезвычайных прошествиях мы узнавали официально на ежедневном 
инструктаже св