ках, вывели на 
улицу. Покурили. Немного успокоившись, они пришли к выводу, что мой собеседник 
был не прав, оскорбляя не персонально меня, а мою нацию. Вернулись в комнату. 
Пострадавший, прикладывая к ушибленному месту непочатую холодную бутылку, в это 
время как раз клялся мамой, что меня зарежет. Я сел за стол напротив него, враз 
замолкшего, и сказал:

– Если не хочешь получить еще раз в пятак, разливай.

Он повиновался.




Глава 3. Охота за атомным призраком



В начале января 1990 года нашей группе внезапно объявили учения. Очертили на 
карте район действий и дали команду на поиск мобильных ракетно-ядерных 
комплексов на железнодорожных платформах. Сроки на подготовку и проведение 
операции определили жесткие. О комплексах мы имели самое смутное представление, 
поскольку в ту пору любая информация о них шла с двумя слонами («два слона» на 
оперативном жаргоне означает гриф «Совершенно секретно»). Удалось лишь 
установить, что в НАТО они называются СС-24. Группа собралась в классе и начала 
мозговой штурм.

– Несомненно одно: они ездят по рельсам – задумчиво начал первым бывший 
пограничник.

– Потрясающая осведомленность! – хохочет командир группы.

– В эшелоне имеются ракеты с ядерными боеголовками – ничуть не смутившись 
продолжает развивать тему пограничник.

– Тоже понятно. Только мы не знаем, в каком виде возят ракеты: то ли готовыми к 
немедленному запуску, то ли с отстыкованными ядерными боеголовками. Если в 
разобранном – должны быть специальные базы-отстойники, где их собирают и ставят 
на стартовые столы.

– Логично.

– Кстати, кто знает, каковы размеры межконтинентальных ракет?

– За основу, видимо, следует брать баллистические ракеты атомных подлодок. Они 
вполне могут уместиться в пассажирском вагоне.

– Сколько ракет в одном поезде? Никак не менее двух.

В разговор подключается оперативник, в прошлом обслуживавший железную дорогу:

– Видимо, эшелон тянет электровоз, однако в сцепке должен быть резервный 
тепловоз на случай отключения электричества. Обслуживают атомный поезд в 
основном офицеры, им нужно создать комфортные условия для проживания; что-то 
вроде купейных пассажирских вагонов. Плюс платформы со стартовыми сооружениями, 
подьемными кранами, ремонтно-восстановительной техникой и пожарным 
оборудованием. Все это хозяйство требуется прикрыть бронезащитой и упаковать в 
соответствующий камуфляж. Скорее всего, наш эшелон состоит из пятивагонных 
секций, внешне похожих на рефрижераторы.

– Почему именно пять?

– С одной стороны – для конспирации. Потому что в рефрижераторной секции 5 
вагонов. С другой стороны, 5 – это оптимально. Посудите сами: один вагон с 
ракетой, второй – командный пункт управления, третий – спальный, четвертый – 
бытовой, пятый – технический.

– По-видимому, атомные эшелоны раскатывают по ночам, а днем прячутся. Они 
должны где-то заправляться водой, получать продовольствие и почту. О 
прохождении литерных эшелонов наверняка осведомлены диспетчеры и персонал АСУ 
узловых станций. Возможно, их иногда встречали машинисты ночных поездов.

– Охранять эшелон должен бронепоезд, – подает реплику один из молодых офицеров.

– Ты бы еще тачанки с пулеметами «Максим» по бокам поставил и аэропланы 
сверху! – ржут ребята.

– Интересно: возможно ли запустить стотонную межконтинентальную ракету с 
железнодорожной платформы и сколько времени понадобится для ее приведения с 
транспортного положения в боевое? Дело в том, что срок жизни БЖРК с началом 
войны, если ее первыми начнем не мы, исчисляется от 7–8 минут (подлетное время 
«Першингов» и «Трайдентов») до 50 минут, когда на наши головы обрушатся тяжелые 
ракеты из шахтных установок, что в Скалистых горах.

– Возможно, часть ракет в постоянной боеготовности находится на стационарных 
базах, часть – гуляет между ними в эшелонах.

– А в чем суть поставленной задачи? – спрашивает офицер-десантник – допустим, 
что нам удастся добыть всю необходимую информацию по БЖРК. Дальше что? Пустить 
эшелон под откос? При крушении поезда ракеты выйдут из строя. Их можно в конце 
концов расстрелять из гранатометов или подорвать кумулятивными зарядами. Но 
ядерные боеголовки могут при этом не сдетонировать.

– Может, нам следует захватить ядерную боеголовку? Это было бы здорово!

– Исключено, начальство не позволит. И охрана БЖРК не допустит, рискованно.

…Через несколько часов командир группы подводит итог:

– Мы в общих чертах определили возможные разведывательные признаки атомного 
поезда. Главное для нас – добыть график прохождения БЖРК через узловые станции. 
Затем подготовить крушение поезда без применения боевых диверсионных средств.