повреждения или шли ко дну небольшие суда, стоявшие на якоре в порту. 

Во время воздушных налетов противника было повреждено много наших самолетов. 
Самолет начальника штаба эскадры также был выведен из строя. 

Через несколько дней я вылетел на бомбардировщике на остров Трук. Подводная 
лодка "И-43", на которой отправились в Рабаул 70 человек из состава моего 
отряда под командованием младшего лейтенанта Каваути, не давала о себе знать. В 
штабе 4-й эскадры мне сказали, что эта подводная лодка могла быть потоплена в 
прибрежных водах острова Трук во время недавних воздушных налетов противника. 
Однако не исключалась и возможность того, что она, не заходя в порт острова 
Трук, направилась прямо в Рабаул. Молясь о благополучном исходе дела, я в тот 
же день вылетел на самолете с острова Трук. 

Ввиду того, что истребители противника несли непрерывную патрульную службу в 
воздухе, производить посадку днем было бессмысленно. Поэтому мы рассчитали свое 
время так, чтобы проскочить к Рабаулу после захода солнца. 

Миновав Кавиенг, наш самолет попал в сильный ливень, который не давал 
возможности обнаружить сверху аэродром в Рабауле. При посадке в таких условиях 
мы могли врезаться в гору. В конце концов на какой-то миг нам удалось через 
разрыв в облаках увидеть аэродром и благополучно приземлиться. 

В Рабауле я нашел часть моего отряда под командованием Сасада, прибывшую туда 
на моторном судне. Первым долгом я спросил Сасада о подводной лодке с группой 
Каваути. Он ответил, что подводная лодка в Рабаул не прибывала. Я тут же 
отправился в штаб эскадры, но и там ничего не знали о судьбе моих людей. 
Подводная лодка "И-43" с частью моего отряда бесследно исчезла, и мы о ней 
ничего не узнали. Это был очень тяжелый, если не смертельный удар для моего 
отряда. Трудно было пережить такую утрату. 

В течение моего месячного пребывания в Рабауле авиация противника совершала 
ожесточенные налеты на порт. Почти все наземные сооружения были разрушены. Не 
уцелел даже кран, предназначенный для подъема специального катера на подводную 
лодку. 

Скоро Рабаул из-за непрерывных налетов авиации противника стал опасным и не 
пригодным для стоянки подводных лодок. 

Если раньше мы были лишены транспортных самолетов, то теперь вследствие резкого 
изменения обстановки на фронте оказались без подводных лодок. Подразделения Яно 
и Нисио-последние подразделения моего отряда, которые также должны были прибыть 
в Рабаул на подводных лодках, так и остались на острове Трук. 

Наши истребители перестали появляться в воздухе. Полностью прекратилось 
сообщение по воздуху. Только иногда отдельные самолеты с большим риском 
вылетали на остров Трук и возвращались обратно, выполняя особо важные задания 
или доставляя хинин для больных малярией. 

В сложившейся обстановке наша операция против острова Моно, к которой мы так 
усердно готовились, не могла быть осуществлена. Напрасно погибли 70 дорогих мне 
подчиненных во главе с младшим лейтенантом Каваути. Глубоко скорбя об этих 
жертвах, мы вынуждены были отказаться от проведения задуманной операции. 

В штабе эскадры мне предложили возвратиться на остров Трук, а оттуда я вылетел 
в Японию для решения дальнейшей судьбы моего отряда. 

Как было ни тяжело, но я вынужден был пока оставить подразделение лейтенанта 
Сасада в Рабауле. 

В апреле 1944 года я отплыл из Рабаула на подводной лодке, которой командовал 
Итакура. Это была последняя подводная лодка из базировавшихся в Рабауле. 

Итак, воздушная крепость Рабаул, которая наводила ужас на противника, теперь 
превратилась в осажденный лагерь, брошенный на произвол судьбы в 2600 милях от 
родины. В условиях полного превосходства противника в воздухе там каждую минуту 
можно было ожидать высадки десанта. 

Сколько бы дивизий ни обороняли Рабаул, судьба его представлялась мне крайне 
печальной. И все это потому, что у нас в Рабауле не было самолетов. 

План контрвысадки на остров Сайпан 

Острова Южных морей - это острова мечты, песни и романтики. И удивительного 
цвета вода, и ярко-зеленая растительность под ослепительными лучами знойного 
южного солнца вызывают здесь какие-то особенные чувства, совершенно отличные от 
тех, которые возникают у людей, например, в Японии. 

Остров Трук, один из таких чудесных островов, произвел на меня такое сильное 
впечатление, которое, вероятно, до самой смерти не изгладится из памяти. Когда