Экипаж спасательного катера был озадачен и растерянно наблюдал за парашютистами,
 недоумевая, что их заставило прыгать над морем. Мотор, как часто бывает в 
таких случаях, не заводился, и команда беспомощно металась по судну. 

- Бросайте запасной парашют, отстегивайте подвесную систему перед погружением в 
воду! Можете запутаться в стропах! - до хрипоты кричали мы парашютистам, но 
наши слова не долетали до них. Вместе с парашютами они скрылись в морской 
пучине. 

Когда на место прибыл спасательный катер, было уже поздно. Едва можно было 
различить в воде белые полотнища парашютов. Один парашют заметили на глубине 10 
м. Хотели его достать бамбуковым шестом, но не смогли. Шест был короток. Скоро 
все парашюты исчезли во мраке морских глубин. 

Что же произошло? Оказалось, что виноват во всем был летнаб. Он случайно рукой 
нажал на кнопку зуммера, раздался сигнал. Парашютист, сидевший около люка, 
принял его за сигнал "Пошел!" и выпрыгнул, а за ним автоматически последовали 
еще 5 человек. Они, видимо, не знали, что самолет в то время находился над 
морем. Экипаж, услышав страшный топот и возню в кабине, хотел было остановить 
парашютистов, но было уже поздно. 

Для того чтобы предотвратить повторение такой ошибки, на первое место возле 
люка стали сажать самого подготовленного парашютиста. Однако и после этого имел 
место аналогичный случай, в результате которого погиб матрос 3 класса Мэгуми. 

Море в районе Татэяма кажется спокойным. Но в глубине, почти по самому дну 
несет свои воды коварное теплое течение Куросиво. Неподалеку от Татэяма есть 
прекрасный морской пляж Суноура. Местные рыбаки говорят так: "Если попал в воду,
 старайся плыть в сторону открытого моря. Поплывешь к берегу, затянет на дно. 

Течение Куросиво, берущее начало у экватора, проходит через моря и океан на 
протяжении нескольких тысяч миль. На своем пути оно накапливает огромную 
энергию и со страшной силой обрушивается на полуостров Босо. Отражаясь от него, 
мощный поток устремляется по дну в открытый океан. И уж если этот поток 
захватит вас в свои объятия, то прощайтесь с жизнью. 

Я не собираюсь рассказывать дальше о прихотях океана. Давайте лучше оденем 
ранец с парашютом, сядем в самолет, поднимемся в воздух и посмотрим оттуда на 
землю. Какое лучше выбрать место для приземления? "Место с ровной поверхностью",
- скажете вы, если вам удалось совершить один или два прыжка. Уже инстинкт 
самосохранения подсказывает человеку, что даже в случае аварии падать всегда 
выгоднее в такое место, где можно избежать удара о твердые и острые предметы. 
Поищем такое место. 

Присмотримся к тому, что нас окружает. Вот аэродром. Годится ли он для 
приземления? Нет. Грунт там очень твердый. Вон вдали виднеется лесок. Он, 
словно разостланный ковер, невольно привлекает вас своей кажущейся мягкостью. А 
вот море. Его поверхность ровна как скатерть. Но ведь это вода, хотя она и 
мягкая. 

И наконец, когда вы избрали себе место для приземления, вы быстро отрываетесь 
от самолета. Приземляться нужно обязательно на обе ноги. Если вам предложат 
перепрыгнуть сразу через 12 ступенек лестницы с приземлением на одну ногу, вы 
откажетесь, так как это опасно. Когда вы приземляетесь с парашютом, то вам 
необходимо обязательно коснуться земли двумя ногами. Но при спуске с парашютом 
вы все время раскачиваетесь в разные стороны. Чтобы добиться устойчивого 
положения в воздухе в момент приземления, вы машинально разводите ноги в 
стороны, поэтому не исключена возможность приземления на одну ногу, что так же 
опасно, как и при прыжке сразу через 12 ступенек лестницы. 

Когда я еще учился в Йокосукской артиллерийской школе, преподаватель физической 
подготовки как-то рассказывал нам о приемах, которыми пользуются воры для 
спрыгивания с поезда на ходу. Вор обычно заранее намечает место, где ему 
следует выпрыгнуть из идущего на полной скорости поезда. Это место выбирается 
на насыпи, боковая поверхность которой находится примерно под углом 30° к 
полотну железной дороги. Когда поезд приближается к этому месту, он 
рассчитывает по телеграфным столбам момент прыжка и прыгает. Причем ноги он 
старается держать вместе, а сам сжимается в комок. Этот комок катится по 
наклонной поверхности насыпи и не получает повреждений. 

Разумеется, мы учились технике приземления не у воров, но в принципе в их 
способе спрыгивать на ходу с поезда есть много общего с приемами приземления с 
парашютом. 

Я немного отошел от основной темы. Итак, при первых тренировочных прыжках с 
парашютом парашютист в значительной степени находится во власти инстинкта 
самосохранения и инстинкта устойчивости [термин мой. - М.Я.]. Действие этого 
инстинкта мгновенно, оно неповторимо, кажется, что парашютист делает все как бы 
бессознательно.