По долгу службы Санемацу и его коллеги действовали как привратники: 
расспрашивали посетителей перед входом в офис министра его заместителя, решая, 
допустить их к Йонаи и Ямамото или нет. Их патроны никогда не отказывали в 
приеме, но в большинстве случаев встречи с этими людьми не имели смысла и 
секретарям приходилось удерживать посетителя, рвавшегося в приемную, а потом 
уже так или иначе избавляться от него. 

В одном эпизоде Санемацу пришлось выслушать пространную речь человека, 
возмущенного тем, что Ямамото побывал на демонстрации фильма в британском 
посольстве. В принесенном документе упоминалось также о присутствии Ямамото на 
ужине в том же посольстве, — адмирала в самом деле часто приглашали на эти 
встречи, частично по причине его давнего знакомства с послом Крейги. 
Чувствовалось, что Ямамото посещал названные собрания без каких-либо угрызений 
совести. На демонстрации фильма присутствовал и принц Такамацу, младший брат 
императора. Когда Санемацу попытался обратить внимание посетителя на этот факт, 
гость заорал на него: 

— Да как вы смеете покрывать свои ошибки личными делами принца императорской 
крови?! 

Подобные субъекты обычно вскакивают, заставляют секретаря встать из-за стола, 
разворачивают рулон бумаги ручной работы и зачитывают беспорядочную смесь 
обвинений или угроз, суть которых — Небеса покарают Ямамото Исороку (через их 
личное участие). На того, кто осмелится возразить, тут же обрушивается поток 
таких выражений, что секретарь поневоле сдается: 

— Я передам ему ваше заявление, — играя роль дворецкого. При этом приходится 
выслушивать массу оскорблений: 

— Трусы! Кучка флотских трусов! Где же ваш японский дух? — перед тем как 
удается выдворить агрессоров. 

Ну а избавившись от них, секретарь возвращается к разбору огромных стопок 
документов, лежащих перед ним на столе. 

Рабочие помещения секретарей находились на территории морского министерства, и 
каждую ночь Санемацу укладывался спать, положив меч подле кровати. Он 
признается, что мечтал как можно быстрее избавиться от своей работы. 
9
Что касается состояния самого Ямамото в этот период, у него не бывало прежде 
такой возможности расслабиться, по крайней мере внешне. Часто, когда поступала 
информация, что приближается подозрительная личность, он переодевался в 
цивильную одежду, брал такси и скрывался в доме Эномото Сигехару в районе 
Сибуйя. Там его ожидали Хори Тейкичи и два-три надежных товарища; в то время, 
пока секретари Ямамото в морском министерстве выслушивали правых, торжественно 
объявлявших, что пришли «наказать Ямамото Исороку от имени Небес», сам Ямамото 
(называть его бесстрашным или беспечным — это спорно) усердно выкладывал 
карточные ряды в маджонг и громко напевал любимые лирические песни. 

После того как правые активизировали свои нападки, он каждую субботу и 
воскресенье, почти без исключений, прятался в доме Эномото: переодевался в 
чистую одежду из шкафа и проводил время за маджонгом. Одна из причин — 
невозможность свободно, как прежде, встречаться с Чийоко; в любом случае только 
помощники знали о местонахождении этого убежища. 

Постепенно все более очевидно становилось, что необходимо обеспечить личную 
охрану заместителя министра. Но флот не хотел обращаться за помощью к военной 
полиции. Как говорил сам Ямамото, одна из слабостей флота — отсутствие 
собственной военной полиции. Юрисдикция армейской военной полиции простиралась 
и на флот, но ее сотрудники часто выполняли функции армейских шпионов, и никто 
не гарантировал бы, что, если потребуется, они не превратятся и в убийц. Когда 
бы ни назначался морской министр или его заместитель, а также и в других 
случаях армия предлагала обеспечить военную полицейскую охрану, — в перечне 
инструкций секретарям содержалось указание отклонять подобные предложения. 

Санемацу съездил осмотреть официальную резиденцию заместителя министра, затем 
обратился к начальнику местного полицейского участка с частной просьбой 
организовать охрану Ямамото. Когда он сам прослышал об этом, то так рассердился,
 что наблюдение над резиденцией на какое-то время сняли; но в конце концов оно 
возобновилось и в доме по соседству установили пост круглосуточной охраны. 

Министрам всегда полагалась особая полицейская охрана, но заместителям — обычно 
нет. Сложившиеся обстоятельства оказались исключительными; пришел офицер из 
местного полицейского участка и попросил жену Ямамото показать устройство их 
дома внутри. Обсуждал с ней возможность постоянного пребывания полицейского в 
комнате для прислуги, ведущей в прихожую, когда неожиданно приехал сам Ямамото; 
он сказал ему: 

— Я чрезвычайно благодарен, но как заместитель министра действительной службы