Огата Такетора охарактеризовал Ямамото как человека «без малейшего налета 
театральности». «Без малейшего налета», возможно, слишком сильно сказано, но 
невозможно не заметить, что его поведение в доме Нанго не произвело 
благоприятного впечатления на присутствовавших. Скорее он проявился как человек,
 крайне подверженный эмоциям. 

Эта его черта отразилась и в отношениях с другими, в отличие от Нанго даже не 
его подчиненными. Например, он, по всей видимости, часто приходил в дома 
рядовых младших офицеров и тех, кто погиб в ходе «китайского инцидента» и чьи 
семьи жили в Токио; появлялся он не официально, в качестве заместителя министра 
флота, но почти скрытно, не ставя своих секретарей в известность. Таким же 
образом, будучи командиром «Изуру» и «Акаги», он навещал в морском госпитале 
своих матросов. «В порядке вещей, — считал Кондо Тамедзиро, — послать в 
госпиталь старшего врача флота и выслушать его доклад; ни один командир лично 
не ездил по госпиталям. На меня его озабоченность сильно подействовала».

Часть 7-11
7
Вскоре после Нового, 1939 года первый кабинет Коноэ подал в отставку. 
Официально Коноэ покидал коридоры власти по причине «разногласий внутри 
правительства». На заседании пяти министров, состоявшемся 11 ноября прошлого 
года, министр иностранных дел Арита Начиро, недавно назначенный на этот пост, 
попросил, чтобы ему разрешили высказать свое мнение относительно того, что 
предлагает армия в связи с новым договором между Германией и Японией: 

— Как я понимаю, договор, по существу, станет продолжением Антикоминтерновского 
пакта, направленного против Советского Союза, но не против Британии и Франции. 
Правильно я понимаю этот вопрос? 

Остальные — министры, включая военного министра Итагаки, не возражали против 
такой интерпретации — самого важного момента договора — и в связи с этим 
послали телеграмму в Берлин послу Осиме. Однако ответ Осимы содержал резкое 
возражение: «Фраза, содержащаяся в решениях заседания пяти министров от 
одиннадцатого и утверждающая, что предлагаемый договор не направлен против 
Британии и Франции, как представляется, идет вразрез с депешей, полученной мной 
от армии во время пребывания на посту военного атташе». 

Теперь Итагаки, который теоретически не возражал против ноябрьской телеграммы, 
ошеломил коллег, заявив: «Мысль, стоящая за решениями заседания пяти министров, 
— пусть Советский Союз станет первоочередным, но Британия и Франция — 
следующими объектами, против кого направлен договор». 

Вот это, видимо, и есть упоминавшиеся «разногласия внутри правительства». Но 
даже если бы кабинет пришел к единодушию, все равно существовали внешние силы, 
не готовые принять подобное соглашение. Говорят, Осима в Берлине выбрасывал в 
мусорную корзину любую инструкцию из министерства иностранных дел, не 
совпадавшую с идеологией армейских кругов, и даже отказывался просто передать 
документы немцам. Основы политики в японских отношениях с Германией и приказы 
для воплощения их в жизнь исходили не от министра иностранных дел, не от 
военного министра и не от премьер-министра, а от посла в стране пребывания 
вкупе с отдельными лицами в генеральном штабе. Состояние дел достигло такой 
точки, когда уже невозможно избавиться от Осимы, даже при служебном 
несоответствии. Коноэ, по натуре безответственному, легко внушаемому, эта 
ситуация пришлась не по душе, и он использовал определение «разногласия внутри 
правительства» как предлог для сдачи. 

5 января Хиранума Киичиро сформировал новый кабинет взамен правительства Коноэ. 
Морской министр Йонаи, военный министр Итагаки, министр иностранных дел Арита и 
несколько других членов прежнего кабинета сохранили за собой посты. Остались 
также при Йонаи заместитель министр Ямамото и начальник бюро по морским делам 
Инуэ. Таким образом, новый кабинет Хиранумы не внес изменений в лидерство на 
флоте. 

В дневнике Йонаи есть такая запись: «5 января. Первое заседание кабинета 
Хиранумы. 10 января. Вопрос укрепления японо-германо-итальянского 
Антикоминтернов- ского пакта впервые поднят на заседании пяти министров». 
Неясно, то ли «впервые» означает в первый раз со времени прихода к власти 
Хиранумы, то ли впервые на заседаниях пяти министров официально обсуждался 
вопрос о возможном трехстороннем альянсе. 

19 января министр иностранных дел Арита выдвинул следующие компромиссные 
предложения по данному вопросу: 

«1. Пакт в принципе направлен против Советского Союза, но также против Британии,
 Франции или любой другой нации, если этого требуют обстоятельства. 

2. В случае войны с Советским Союзом естественно оказание военной помощи, но 
при войне с Британией, Францией или другой страной оказание помощи и ее размер 
полностью зависят от обстоятельств.