авиачастям, что там стали заранее готовить отпечатки пальцев, изготовленные на 
мимеографе. Как утверждают, в общей сложности он провел анализ свыше 230 тысяч 
человек. 

В 1941 году в присутствии Кувабары Торао, который полностью ему доверял, Мизуно 
предсказал, что война начнется в этом году. 

— Ну и как она завершится? — спросил Кувабара. 

— Поначалу все пойдет хорошо, — ответил Мизуно, — но потом — не могу сказать. 

— Почему? 

— Не нравится мне смотреть в лица людей из генерального штаба: вижу — они 
спешат по коридорам с документами. Меня беспокоит их будущее. 

Спустя четыре года, в июле 1945 года, Кувабара — тогда вице-адмирал, 
закрепленный за министерством военных поставок, — спросил у Мизуно, как, по его 
мнению, война будет развиваться дальше. 

— Все кончится до конца следующего месяца. 

Озадаченный Кувабара спросил, почему он так думает. 

— Недавно я посетил несколько баз летчиков-камикадзе и обратил внимание: у 
очень немногих молодых офицеров и вольнонаемных знаки смерти на лицах. Я принял 
это как сигнал, что война близится к концу. 

Далее в ходе войны Мизуно работал советником министерства юстиции в каторжной 
тюрьме Чофу, занимаясь изучением физиогномки преступников; задолго до этого его 
выгнали по приказу начальства; ныне он работает консультантом «Комацу стор» в 
токийском квартале Гинза, давая советы по найму и размещению персонала. 

Кажется, Мизуно отмечал имена всех, кто соответствует профессии авиатора, но 
подвержен несчастным случаям, и держал этот список в своем сейфе. Как он 
утверждал, две трети из них так и погибли. Невозможно сказать, до какой степени 
методы Мизуно отвечали чистой прикладной статистике, или включали элементы 
парапсихологии, или даже содержали элементы гипноза либо какой-то обман. Да это 
для нас и не столь важно. А что интересно, так это отношение к Мизуно Ямамото. 
С одной стороны, оно свидетельствовало, что он заботится о состоянии 
подчиненных; с другой — отражало его склонность почти интуитивно верить (или по 
крайней мере не игнорировать) в то, что выходит за принятые в науке и логике 
пределы.

Глава 6
Часть 1-3
1
В правительстве Хироты, созданном после «инцидента 26 февраля», на смену Осуми 
Минео на посту морского министра пришел Нагано Осами. Именно Нагано как делегат 
Японии на Лондонской конференции объявил о выходе Японии из договора; 
немедленно после инцидента он вернулся из Англии домой. Его заместитель 
Хасегава Хийоси, как только круги на воде после инцидента улеглись, в рутинной 
перестановке кадров в декабре того же года назначен командующим 3-м флотом. 
Своим преемником на посту заместителя министра Нагано видел главу департамента 
аэронавтики Ямамото Исороку. 

Однако, когда он обратился с этим предложением к Ямамото, последовал 
категорический отказ. Нагано не на шутку расстроился: 

— Точно так же вы отказались в прошлом году, когда меня назначили полномочным 
представителем на переговоры по разоружению и я хотел, чтобы вы поехали со мной.
 А сейчас вы отказываетесь стать моим заместителем. Чем я вам насолил? 

Упомянутые переговоры по разоружению — это, конечно, основная Лондонская 
морская конференция (1935), она последовала за предварительными переговорами, в 
которых Ямамото участвовал сам. Если уж Нагано сделал такой шаг, морской этикет 
более или менее обязывал Ямамото принять предложение. В своей биографии Ямамото 
Соримачи Эйичи пишет: «Адмирал Нагано — его начальник, человек, которого он 
высоко уважал. Отказ в таком положении произвел бы очень плохое впечатление». 

Это если не выдумка, то в лучшем случае политический эвфемизм. Мало признаков, 
что Ямамото «глубоко уважал» Нагано. Позднее, когда возникли дебаты, назначать 
ли Нагано начальником морского генерального штаба, произошел спор, популярен ли 
он на флоте. По этому случаю Ямамото ядовито заметил: «...представлял, что 
Нагано успешно пойдет ко дну, — ведь он из тех, кто верит в свою гениальность, 
даже если таковой и нет». Такадзи Сокичи опять же пишет в своей книге «Ямамото 
Исороку и Йонаи Мицумаса»: «Морской министр Нагано, несомненно, человек 
мужественный и талантливый, но и склонный к импульсивным действиям, и во многих 
отношениях по темпераменту он далек от заместителя министра Ямамото».