желание встретиться с человеком, убившим Ямамото. Запланировали, что он и один 
его американский друг, бывший однокашник по Стэнфорду, отправятся в Ла-Джоллу 
для игры в гольф с Томасом Ланфьером-младшим; Ланфьер, член клуба гольфа 
Ла-Джоллы, искренне пообещал быть на месте, но они прождали его без пользы. 

Короче говоря, возникает впечатление, что Ланфьер избегал встречи как с Мизотой,
 так и со мной; тем не менее, даже если так, это не говорит о том, что его 
рассказ о сбитом самолете Ямамото — выдумка. Потом Мизота получил письмо, в 
котором Ланфьер приносил глубокие извинения, объясняя, что поехал не по той 
трассе гольфа. Упоминал и мое имя и писал, что надеется вскоре встретить нас 
обоих в Японии. 

Если бы нам удалось встретиться с ним и поговорить, появились бы догадки, 
действительно ли он избегал нас (и если да, почему),, а также об истине про 
сбитый самолет Ямамото. Однако при нынешнем состоянии вещей я могу 
зафиксировать лишь совпадение — если это совпадение — этих двух эпизодов.
Часть 3-4
3
После полудня 25 апрелр 1943 года адмирал Кога Минеичи поднялся на борт 
«Мусаси» в Труке, чтобы заменить Ямамото на посту главнокомандующего. Строгая 
секретность вокруг смерти Ямамото соблюдалась даже на флоте. Отъезд Коги был 
обставлен так, как будто он отправляется в инспекционную поездку по южным морям 
в качестве командующего базой в Йокосуке; даже на прощальной церемонии на 
карточке, обозначающей его место, написано: «Командир базы в Йокосуке» 

Когда Кога перед отбытием на Объединенный флот нанес Судзуки Кантаро визит 
вежливости, он увидел йосегаки, написанный в Рабауле, помещенным на семейном 
синтоистском алтаре. Подобный йосегаки недавно прибыл и в дом самого Коги. В 
«Гохороку» есть и этот текст: 

«Мы собрались классом на Юго-Восточном фронте и обмениваемся друг с другом 
воспоминаниями о нашей кадетской юности. 

Как бы ни были мы далеки, мы молимся за ваше здоровье и счастье. 

Выпускники тридцать седьмого года: 

(Почетный член) Ямамото Исороку 
Кусака Дзинъичи 
Одзава Дзисабуро 
Самедзима Томошиге 
Такеда Тецуро 
Янагава Норишиге». 

Все шестеро расписались, стояла дата — 13 апреля, вечер того дня, когда 
подробности запланированной поездки Ямамото переданы по радио из Рабаула. 
Несколько ранее, 4 апреля, в день рождения Ямамото, Фурукава ТосиКо уехала в 
Йокосуку по приглашению Коги. В саду на морской базе были в полном цвету 
камелии и вишня, и у Тосико возникла мысль засушить несколько вишневых цветков 
и переслать их Ямамото. 

— Ты бы лучше замариновала их, а потом отправила, — заметил Кога, — тогда 
Ямамото их съел бы. 

Тосико вспомнила о письмах от Ямамото, где тот жаловался — дрожат руки, пухнут 
ноги, и сказала ему. Кога уже слышал об этом и ответил: — Я говорил министру, 
что это можно использовать как предлог вернуть Ямамото в Японию. Но министр 
такой медлительный — пока ничего не сделано. 

Спустя неделю пришел йосегаки с Ямамото и бывшими кадетами; Кога и представить 
себе не мог, что смерть так близка. 

Сообщение, подтверждающее факт гибели Ямамото в бою, достигло морского 
министерства 20 апреля, но эта новость хранилась в очень узком кругу лиц, 
включая Когу и Хори. Даже члены его семьи еще какое-то время оставались в 
неведении. 

В тот день Эномото Сигехару работал у себя в офисе в министерстве; вошел Хори и,
 вцепившись двумя пальцами левой руки в правую, негромко произнес: 

— Ты знаешь кто. 

— Неужели что-то случилось с Ямамото?! — воскликнул ошеломленный Эномото. 

Хори прикрыл глаза и откинул назад голову; затем покинул комнату, не прибавив 
ни слова. 

Примерно через месяц, 18 мая, заместитель министра Савамото достал из своего 
сейфа и вручил Хори пакет, который ему предназначался, «если потребуется». В 
нем были 1600 иен в новеньких купюрах по сто иен; завещание Ямамото, которое он