подписей будут доставлены немедленно после его собственной смерти. 

Играя в шоги с Ватанабе Ясудзи в комнате отдыха штаба, Ямамото не переставал 
прислушиваться к вещанию американских радиостанций на коротких волнах. Так он 
узнал, что объявление о начале войны по времени сделано уже после нападения на 
Пёрл-Харбор и что американские правительство и народ глубоко возмущены этим 
фактом. «Так что все равно мы поспешили, — сказал он Ватанабе. — Это плохо. Не 
знаю, кого из нас убьют первым, но, если я умру до тебя, хотел бы, чтобы ты 
сказал императору, что Объединенный флот определенно не планировал того, что 
произошло. Мы думали, что проводим операцию согласно графику». 

Проходили дни. Операция «I» завершилась более или менее успешно, и 
предусмотренное пребывание Ямамото в Рабауле близилось к концу, когда он 
захотел провести однодневный облет баз в районе Шортленда — ближайшем к линии 
фронта на Гуадалканале, чтобы поднять дух солдат. 

Решение о поездке Ямамото принял лично 13 апреля, а после полудня в 
подразделения на базах, воздушные флотилии и гарнизоны послана радиограмма, в 
которой, в частности, говорилось: «Главнокомандующий Объединенного флота 18 
апреля лично посетит Баллале, Шортленд и Буин. Расписание посещения следующее: 
6.00. Вылет из Рабаула на атакующем самолете средней дальности (с эскортом из 
шести истребителей). 8.00. Прибытие в Баллале и немедленное продолжение 
маршрута на морском охотнике до Шортленда с прибытием в 8.40... 14.00. Отбытие 
из Буйна на самолете средней дальности. 15.40. Прибытие в Рабаул... Из-за 
плохой погоды переносится на один день». 

Приблизительно в 180 милях к юго-востоку от Рабаула, остров Новая Британия, 
лежит остров Бугенвиль, а на его южной оконечности находится база Буин. В 
каких-то пяти-шести минутах лёта к югу от Буйна расположен остров Шортленд, а 
прямо на восток от него — крошечный островок Баллале, на котором нет ничего, 
кроме взлетной полосы. К юго-востоку от Бугенвиля лежат острова Шуасель, 
Санта-Исабель и Гуадалканал; вместе они образуют Соломонов архипелаг. 

Совсем немногие из сотрудников Ямамото были против планируемой поездки. Первым 
выдвинул возражения главнокомандующий 3-го флота Одзава Дзисабуро. Когда 
Ямамото не поддался на уговоры, тот обратился к офицеру штаба Куросиме: 

— Если он все-таки настаивает на поездке, то шесть истребителей совершенно 
недостаточно. Скажите начальнику штаба, что он может взять у меня столько 
самолетов, сколько посчитает нужным. 

Но начальник штаба Угаки находился в постели с лихорадкой денге, предложение 
Одзавы так его и не достигло. 

Двумя месяцами ранее, 10 февраля, генерал-лейтенант Имамура, точно так же как 
собирался Ямамото, на гидросамолете отправился посетить своих офицеров и солдат 
на Буине, которые долгое время сражались, отрезанные от источников 
продовольствия. За десять минут до того, как им предстояло приземлиться в Буине,
 буквально ниоткуда возникла эскадрилья из тридцати американских истребителей. 
Младший офицер, пилотировавший самолет, сказал сидевшему на заднем сиденье 
Имамуре, что попробует увернуться от противника. Влетел прямо в облака, после 
виражей и поворотов в облачности объявил, что хочет осмотреться, — и с 
восхитительным хладнокровием вылетел из облачности. Вражеские истребители их 
проворонили, и самолет приземлился, побывав на волоске от смерти. 

Имамура рассказал Ямамото о том, что ему пришлось пережить, втайне надеясь 
предупредить его о подстерегающих опасностях, но Ямамото всего лишь высказал 
радость по поводу спасения Имамуры и искусства, проявленного младшим офицером, 
но остался верен принятому решению. 

Когда главнокомандующий 11-й воздушной флотилии на Шортленде контр-адмирал 
Дзосима увидел радиограмму от 13 апреля, он сказал своим штабистам: 

— Что за глупость отправлять такие длинные и детальные радиограммы о 
деятельности главнокомандующего в такой близости от фронта! Такие вещи надо 
прекратить! 

Семнадцатого, за день до вылета Ямамото, он прилетел в Рабаул и лично 
предупредил Ямамото, что нужно отменить план, он слишком опасен, но Ямамото его 
не послушал: 

— Я должен лететь. Я дал им знать, и они готовятся к моему приезду. Полечу 
завтра утром и вернусь к закату. Не поужинать ли нам вместе? 
2
Находясь в Труке и Рабауле, Ямамото каждый день надевал белую униформу, но 
утром 18 апреля он появился из своего домика одетый в новую, темно-зеленую 
упрощенную форму. Куросима и Ватанабе оставались в Рабауле; начальник штаба 
Угаки и другие семь офицеров, летевшие вместе с Ямамото, проследовали за 
Ямамото на машине до аэродрома на востоке Рабаула вместе с вице-адмиралом 
Одзавой и другими лицами, провожавшими их.