как в туристском круизе. Подставив лицо под освежающий бриз, я стоял на мостике,
 посматривая на транспорты. Мы шли со скоростью 12 узлов. 

К закату солнца мы находились у юго-западного побережья Новой Ирландии. Погода 
продолжала быть тихой и ясной, на небе сверкали мириады звезд. Мы прошли пролив 
Изабеллы и повернули на восток к Кавиенгу, когда из радиорубки доложили, что 
перехвачена зашифрованная радиограмма, говорящая о том, что где-то поблизости 
находятся самолеты противника. Приятный туристский круиз закончился! 

Увеличив скорость до 18 узлов, я приказал ставить дымовую завесу. Транспорты, 
отчаянно дымя, развили свой максимальный ход 16 узлов. Я ходил около них, чтобы 
окутать их дымом завесы. 

Самолеты появились внезапно, заходя с правого борта. К счастью, они выбрали 
эсминец, а не транспорты. Пройдя над нами, они развернулись и стали заходить на 
"Сигуре" с левого борта. По тому, как они стелились над водой, я понял, что это 
знаменитые "топмачтовики". Я часто ломал себе голову над методом уклонения от 
их атак, и сейчас, когда два ревущих монстра неслись прямо на меня, инстинкт 
подсказал мне правильное решение. Открыв ураганный огонь из всех орудий и 
пулеметов, я направил "Сигуре" прямым курсом прямо на противника. У скользящих 
по воде бомб было мало шансов попасть мне в форштевень; выскочив из воды, они 
взорвались метрах в 10 с правого и левого бортов. "Сигуре" тряхнуло и 
подбросило, но на этом дело и кончилось. Самолеты исчезли, а вскоре по радио мы 
перехватили переговоры американских пилотов с базой открытым текстом. Летчики 
сообщали, что получили сильные повреждения от зенитного огня и собираются 
совершить вынужденную посадку на воду, прося прислать спасательный гидросамолет.
.. 

Вскоре мы пришли в Кавиенг, разгрузились там, а на рассвете 8 ноября вышли к 
Труку. Снова все было спокойно и приятно, как в развлекательном круизе до 10 
часов утра, когда мне доложили, что наш гидролокатор вышел из строя. Акустики 
возились весь день, но так толком починить его не смогли. Слишком старым и 
изношенным было оборудование. Это было очень неприятно. Район кишел 
американскими подлодками, а "оглохшему" эсминцу было трудно охранять транспорты 
в трехсуточном походе. 

Я приказал приготовить глубинные бомбы, а двум транспортам было передано 
сигналом увеличить расстояние друг от друга до 1500 метров. "Сигуре" занял 
позицию с их правого борта. Праздничный круиз превращался в напряженно-нервный 
поход. 

В оставшиеся часы дня и ночью ничего не произошло. На следующий день, во 
вторник, все также было спокойно. 

В среду все утро я проводил интенсивные противолодочные учения. В 11:30 был 
сыгран отбой, чтобы дать немного отдохнуть экипажу. Погода к этому времени 
несколько испортилась: небо затянуло тучами, разволновалось море. 

Именно в тот момент, когда матросы расходились по палубе после отбоя, я увидел 
зловещий след торпеды, идущий наперерез курса "Сигуре" со стороны правого борта.
 Не в силах что-либо сделать, я молча наблюдал, как торпеда шла в направлении 
"Токио-Мару", который находился в этот момент примерно в 700 метрах по левому 
борту эсминца. 

Я следил за зловещим следом оцепенев. Торпеда попала прямо в середину 
транспорта. Силой взрыва, тряхнувшего эсминец, меня вывело из состояния 
оцепенения. Приказав увеличить скорость до 24 узлов и приготовиться к сбросу 
глубинных бомб, я повел "Сигуре" вдоль торпедного следа, пытаясь по нему 
примерно рассчитать местонахождение лодки. Мы сбросили шесть глубинных бомб, но 
никакого результата не наблюдали. 

Подводная лодка ушла. И не удивительно, если иметь в виду мою замедленную 
реакцию на случившееся. Я стоял бледный и злой, наблюдая за "Токио-Мару". На 
транспорте не было заметно ни пожара, ни дыма, но оказалось, что машинное 
отделение у него затоплено, хода нет, но судно еще держится на плаву. 
"Онтакесан-Мару" взял поврежденный транспорт на буксир, и мы пошли дальше со 
скоростью 7 узлов. 

По мере того, как мы продолжали свой путь, крен "Токио-Мару" постепенно 
увеличивался. Через 8 часов стало ясно, что транспорт обречен. "Сигуре" подошел 
к борту, сняв с транспорта семьдесят человек команды, после чего "Токио-Мару" 
быстро затонул. Это был первый случай, когда я терял транспорт, находящийся под 
моим эскортом. 

"Сигуре" и транспорт "Онтакесан-Мару" прибыли на Трук около полудня 11 ноября. 
Я отправился на флагманский крейсер "Атаго", чтобы доложить о печальных 
результатах нашего похода командующему 2-м флотом адмиралу Курита. Мне удалось 
встретиться с начальником штаба флота контр-адмиралом Коянаги. Он обрадовался, 
увидев меня, но когда я пробовал ему доложить о походе, он кивал головой, но 
было ясно, что он меня не слушает, думая о чем-то другом. Не понимая в чем дело,