Нагумо на посту командующего авианосными соединениями. Стояли в бездействии на 
якорях и корабли 2-го флота, которым с августа 1943 года командовал 
вице-адмирал Курита, сменивший адмирала Кондо. 

Прошло уже полгода после гибели адмирала Ямамото, а его политика продолжалась. 
Еще со времен, боя в Яванском море в феврале 1942 года я убедился, что участие 
только в одном бою учит гораздо большему, чем участие в тысяче маневров. К 
сожалению, командующие адмиралы не разделяли моих взглядов. Они продолжали 
держать главные силы нашего флота в Рабауле или, что еще хуже, в водах 
метрополии, мотивируя свои действия необходимостью "сохранить корабли и 
подготовить личный состав". Результатом явилось то, что ни корабли, ни люди не 
оказались готовыми к боям, когда сама жизнь вынудила эти бои начать. 

А агрессивный противник не давал нам ни минуты передышки. Уже после возвращения 
из боя в заливе Велла мы могли убедиться, насколько обстановка стала 
критической. 12 октября 349 американских бомбардировщиков берегового 
базирования совершили налет на Рабаул. 

К счастью, бомбардировка, ведущаяся с большой высоты, оказалась не очень точной.
 Был потоплен только один транспорт. Но столь массированный налет на главную 
японскую военно-морскую базу шокировал штаб Объединенного флота на Труке. Если 
противник сумел бросить такое количество самолетов берегового базирования 
против Рабаула, то Соломоновы острова не могут считаться благоприятным местом 
для базирования и действий флота. 

Еще один массированный налет имел место 18 октября, когда самолеты противника 
атаковали Рабаул и Буин - нашу главную авиабазу на Бугенвиле. Через пять дней 
произошел новый воздушный налет, который затем продолжался ежедневно, пока Буин 
не был превращен в пылающие руины. 

К этому времени адмирал Кога после некоторых колебаний выделил нам в Рабаул два 
тяжелых крейсера и эскадру эсминцев, которые прибыли на базу 21 октября. Среди 
эсминцев был "Сирацуи", номинально входивший в мой дивизион и только сейчас 
попавший под мое командование. 

Наконец, после шести месяцев после моего назначения командиром дивизиона, у 
меня под командованием оказалось три корабля. 

"Сирацуи" был однотипен с "Сигуре" и "Самидаре", но внешним видом от них 
отличался, напоминая самые современные эсминцы. В ноябре 1942 года он получил 
тяжелые повреждения авиабомбами в. районе Новой Гвинеи и был фактически заново 
построен в Куре. 

Несмотря на то, что мое тщеславие как командира дивизиона было удовлетворено, 
забот мне прибавилось. "Сирацуи" был укомплектован совершенно неопытным 
экипажем, и я сильно сомневался, что этот эсминец добавит боевой мощи моему 
дивизиону. 

23 октября я вывел три своих корабля в море, транспортируя грузы в Ибоки - 
примерно в 50 милях восточнее мыса Глостер. На рассвете американские самолеты 
совершили свои, ставшие ежедневными, налеты на Рабаул и Буин и атаковали наш 
дивизион в море. К счастью, было еще достаточно темно, чтобы атаковать такие 
маленькие и шустрые цели, какими были эсминцы. Причем "Сирацуи", уклоняясь от 
бомб, показал гораздо больше выучки, чем я от него ожидал. 

27 октября американцы совершили очередную высадку. На этот раз их целью был 
небольшой остров Моно в 20 милях южнее Бугенвиля. На следующий день 
американские парашютисты были сброшены на Чойсел, и адмирал Кога понял, хочется 
ли ему этого или нет, но решительное сражение неизбежно. Императорская ставка в 
Токио требовала удержать Бугенвиль любой ценой. 

Кога немедленно приказал трем авианосцам адмирала Одзава с 173 самолетами на 
борту перейти в Рабаул. Вместе с тем он отдал приказ соединениям в Рабауле 
уничтожить десантные силы противника в районе Бугенвиля. 

Но график действий американцев не совпадал с графиком адмирала Кога. Авианосцы 
"Дзуйкаку", "Секаку" и "Дзуйхо" находились еще далеко на севере, когда мощные 
силы противника под прикрытием сметающего огненного вала с моря и воздуха 
начали вторжение на мыс Торокино на западном побережье центральной части 
Бугенвиля. Это началось в 07:00 1 ноября. Высадка противника почти не встретила 
сопротивления. 

Адмирал Кусака бросил все 104, истребителя и 16 бомбардировщиков своего 11-го 
воздушного флота в Торокино, но они не смогли остановить поток вражеского 
вторжения, затоплявший остров. Три авианосца адмирала Одзава, которые думали 
больше о собственной безопасности, выпустили в воздух 173 боевых машины, 
находясь еще в 200 милях севернее Рабаула. 

Адмирал Кога, руководивший операцией со своей штаб-квартиры на Труке, пытался 
избежать тех ошибок, что были допущены пятнадцать месяцев назад, когда