напомнив, что наш "Сигуре" уже заслужил на флоте прозвище "Несокрушимого". 

В Тулуву, на северной оконечности мыса Глостер острова Нью-Британия, японцы 
имели небольшую авиабазу. Хотя противник и обладал теперь превосходством в 
воздухе в этом районе, авиабаза в Тулуву успешно справлялась со своей главной 
задачей - проведения разведки над морем, став передовым наблюдательным постом 
Рабаула. Сухопутного пути из Рабаула в Тулуву не существовало и все снабжение 
базы шло морем. 

Тулуву находился на западном входе в море Бисмарка, где в начале марта 
противник впервые применил топмачтовое бомбометание, утопив четыре наших 
эсминца (из восьми) и все восемь транспортов. Именно у Тулуву погиб эсминец 
"Ариаке" вместе с "Микацуки" 28 июля. Оба эсминца сели на камни и были добиты 
авиацией противника. 

Тулуву находился в радиусе действия авиации противника, и любой появившийся там 
корабль мог рассчитывать на самую "теплую" встречу со стороны американцев, 
включая и топмачтовиков. А как уклоняться от топмачтовых атак мы, сколько не 
думали, так и не решили. 

В полдень 1 сентября "Сигуре" вышел из Рабаула в Тулуву. Со скоростью 18 узлов 
мы шли вдоль побережья Нью-Британии, столь же опасного и предательского, как и 
побережье любого из Соломоновых островов. 

К наступлению темноты мы подошли к мысу Холлмена на северной Оконечности 
полуострова Вилламез - примерно на полпути между Рабаулом и Тулуву. "Сигуре" 
входил в опаснейшую зону. В радиорубке слышали переговоры американских 
самолетов, находящихся где-то неподалеку. 

Через час радисты доложили, что перехватили сообщение с разведывательного 
самолета противника, находящегося, судя по четкости приема, прямо над нами. 
Сообщение расшифровать не удалось, но складывалось впечатление, что в нем 
сообщались наше место, скорость и курс. 

По мере нашего продвижения в западном направлении видимость все более 
ухудшалась. Стояла неимоверная духота. На мостике царила напряженная тишина. Я 
вытер платком лицо, подумав, что еще никогда не было так душно. Мой штурман, 
лейтенант Тоукихара, предположил, что мы входим в зону встречного ливня, и был 
прав. Ливень укрыл нас, и, хотя видимость уменьшилась буквально до нескольких 
метров, мы под прикрытием дождевого шквала повернули на юго-запад навстречу 
скалистому берегу. 

Радиорубка сообщила, что больше не слышит самолетов противника. Мы 
провозгласили славу погоде и богам, которые ей управляют. 

Было 20:00. Напряжение спало. Освеженные ливнем люди вышли из оцепенения. 
Кто-то обменивался шутками, кто-то смеялся. 

И в этот момент в уши ворвался страшный вой и рев пикирующего бомбардировщика, 
выскочившего из туч прямо над нашим мостиком. Последовал страшный оглушающий 
взрыв, а затем еще несколько. Еще один самолет с громом пронесся над нашими 
мачтами. 

Я никак не мог понять, откуда взялись пикировщики противника. Они появились 
столь внезапно, что мы не успели даже открыть огонь. "Сигуре" покатился влево, 
и бомба взорвалась в нашей кильватерной струе. Вторая у самого полубака. Мостик 
рвануло. Тонны воды обрушились на носовую часть эсминца, пенясь над орудийными 
башнями. 

Стоя еще под водопадами обрушившейся на мостик воды, я дал команду: 

- Руль право на борт! Немедленно довести ход до самого полного! Немедленно! 

Я увидел растерянное лицо Тоукихара, переводящего рычаг машинного телеграфа в 
самое крайнее положение. Капитан 3-го ранга Ямагами дублировал приказ по 
переговорной трубе, громко произнося молитвословие. 

Реакция офицеров была вполне понятна. Мне еще никогда не приходилось отдавать 
подобных команд, и многие могут прослужить на флоте всю жизнь, не отдавая и не 
слыша подобных приказов. 

При нормальных условиях требуется полчаса, чтобы перейти с экономичного хода 12 
узлов к максимальной скорости 30 узлов. В условиях военного времени этот период 
был сокращен до 15 минут. Мое "немедленно" игнорировало все уставы и 
наставления, создавая риск загубить турбины, чьи лопатки могли не выдержать 
столь резкого изменения режима работы. 

"Сигуре" рванулся, как конь под ударом хлыста. Турбины выдержали, но из задней 
трубы вырвалось пламя, осветив корабль и все вокруг.