В 19:00 мы вошли в Бугенвильский пролив, где повернули на 140 градусов, имея 
скорость 30 узлов. Через два часа двадцать минут отряд находился 
северо-восточнее острова Велла Лавелла. 

Мой "Сигуре" слегка отстал от отряда, так как 30-узловая скорость была слишком 
большой для него. 

Штурман лейтенант Ешио Укихара доложил мне, что расстояние до нашего переднего 
мателота "Кавакадзе" увеличилось до 1000 метров вместо положенных 500. Он 
предложил форсировать двигатели, чтобы сократить дистанцию, но я не разрешил. 
Будем держаться на дистанции 1000 метров. 

С правого борта проплыла Коломбангара с нависающей над всей местностью вершиной 
вулкана, зловеще торчащей на фоне черных туч. Слева не было ничего, кроме 
кромешной тьмы, из которой в любой момент можно было ожидать чего угодно. Меня 
бил озноб. 

Я дал приказ нацелить все орудия и торпедные аппараты на левый борт, установив 
прицелы на дистанцию 3000 метров, а торпеды - на углубление 2 метра с раствором 
20 градусов. А также удвоить число сигнальщиков. 

Следующие 10 минут я напряженно всматривался в темноту, надеясь, что 
какая-нибудь мелькнувшая тень выявит присутствие противника. Тишина была 
прервана криком сигнальщика Ямасита: 

- Вижу буруны! Черные объекты! Несколько кораблей идут прямо на нас! 

Положив руль право на борт, я приказал выпустить торпеды по целям, появившимся 
с левого борта. Их носовые буруны были уже ясно видны. С ужасом я взглянул на 
идущие впереди три эсминца нашего отряда. Они продолжали следовать прямым 
курсом, вслепую сближаясь с вражескими кораблями. Мой "Сигуре" теперь находился 
в 1500 метров от "Кавакадзе", резко поворачивая вправо и выпуская одну за 
другой торпеды. Было 21:45. 

Мы готовились выпустить восьмую торпеду, когда я заметил всего в 800 метрах от 
эсминца зловещий черный след, идущий в нашем направлении. 

Я снова скомандовал: "Право на борт!" - и в этот момент увидел, как столб огня 
поднялся прямо в середине эсминца "Араси", а через мгновение два огненных 
столба, вставших над "Кавакадзе". Нашего флагмана "Хагикадзе", который 
створился с "Араси", мне видно не было. 

Взглянув на поверхность воды, я почувствовал, что у меня перехватывает дыхание: 
три торпеды шли прямо в носовую часть "Сигуре", которая мучительно медленно 
поворачивала вправо. 

Я почувствовал слабость в коленях и вцепился в ограждение мостика. Первая 
торпеда прошла в 20 метрах у нас по носу, вторая - еще ближе. Что касается 
третьей, то казалось, что она непременно нас поразит. 

К счастью, этого не произошло. Буквально содрав краску с нашего форштевня, 
торпеда прошла мимо благодаря резкому повороту, который совершал эсминец. 

Не успели мы закончить разворот, как я увидел еще несколько торпед, идущих на 
мой эсминец. Я приказал положить руль лево на борт. 

Когда эсминец мчится на 30 узлах, требуется почти полминуты, прежде чем он 
начнет подчиняться повороту штурвала. Я с тревогой огляделся. К счастью, больше 
торпед не было. Я снова взглянул на часы: 21:47. Эти две минуты были, пожалуй, 
самыми страшными в моей жизни. 

В этот момент сигнальщик Ямасита ликуя объявил, что одна из наших торпед попала 
в корабль противника. Он сам видел взрыв среди американских эсминцев. Это 
известие явилось хорошей разрядкой для моих матросов, находившихся во время 
нашего отчаянного маневрирования в страшном напряжении ожидания взрыва 
собственного корабля. Однако радостные крики быстро умолкли, когда стало 
очевидно, что ни один из вражеских кораблей попадания не получил. 

Позднее выяснилось, что взрыв торпеды, который наблюдал Ямасита, произошел от 
кильватерной струи американского эсминца. Наши кислородные торпеды были 
настолько чувствительными, что часто взрывались, попадая в струю от винтов. 

Американские корабли не получили в этом бою никаких попаданий. Противник 
действовал превосходно, не допуская никаких ошибок. (Это была оперативная 
группа 31.2 ВМС США (капитан 2-го ранга Фредерик Мусбруджер), состоявшая из 
12-го дивизиона эсминцев ("Данлэп", "Гревен" и "Маури") и 15-го дивизиона 
("Ланг", "Стерет" и "Стек").) 

Часть моих торпед должна была точно попасть в цель, но вражеские эсминцы 
вовремя совершили поворот в 90 градусов на восток и уклонились от них.