своими 7 августа.) 

Внезапно залаяли крупнокалиберные пулеметы с "Хагикадзе" и "Араси". Я увидел 
трассеры, летящие с правого борта эсминцев. Также неожиданно темнота ночи 
озарилась двумя цветками бушующего пламени. Это горели два торпедных катера 
противника. Я не успел отдать приказ на открытие огня, как горящий катер исчез, 
как будто его никогда не существовало. (Эти "два горящих торпедных катера" были 
двумя половинками торпедного катера РТ-109 Роже Пино). 

Мы продолжали идти в темноте. Настроение повысилось. На палубе слышались шутки 
и смех. Я же хорошо понимал, насколько нам повезло. И насколько близко мы были 
от гибели. Я еще хорошо помнил, как американские торпедные катера утопили в 
декабре 1942 года эсминец "Теруцуки". Это был новейший японский эсминец 
водоизмещением 3470 тонн, а утопил его крошечный катер водоизмещением всего 50 
тонн. Такая же судьба ждала и нас, сумей противник обнаружить нас на несколько 
минут раньше. 

Выйдя из бухты Велла, мы увеличили скорость и без дальнейших происшествий 
вернулись в Рабаул. Весь экипаж был еще в возбужденно-веселом настроении из-за 
ночной стычки с противником. У меня же никаких причин для веселья не было. 
Когда я пришел в штаб с докладом, мне вручили очередное секретное сообщение: 

"Эсминцы "Микацуки" (30-й дивизион) и "Ариаке" (27-й дивизион) при 
транспортировке грузов в Тулуву на архипелаг Нью-Британия 27 июля сели на мель 
вблизи мыса Глостер. На следующий день они были атакованы бомбардировщиками 
"В-25" и полностью уничтожены. Погибло семь человек". 

Я снова стал командиром однокорабельного дивизиона. Как быстро тают силы нашего 
флота! От славного июльского квинтета осталось всего два корабля. А прошел 
всего месяц. Как могли эти эсминцы вместе выскочить на мель?! 

Расстроенный и опустошенный я заперся ночью у себя в каюте и выпил несколько 
бутылок саке. Потом ко мне присоединился капитан 3-го ранга Ямагами и примерно 
часа полтора мы вместе топили наше уныние в водке. Затем он ушел, а я продолжал 
пить один до полного отключения. 

Через два дня, утром 4 августа, командир 4-го дивизиона эсминцев капитан 1-го 
ранга Кадзу Сугиура пригласил Ямагами и меня к себе на совещание. Стоял 
прекрасный солнечный день, и мы на катере отправились к эсминцу "Хагикадзе". 
Стол и стулья для совещания были вынесены прямо на верхнюю палубу, под 
небольшим тентом. Мы прибыли последними, застав на "Хагикадзе" всех других 
командиров и их старпомов. Капитан 1-го ранга Сугиура был на несколько лет меня 
старше, но, в отличие от меня, успел окончить и Военно-морскую академию. 

- Господа, - сказал он, открывая конференцию, - я рад доложить вам, что наш 
последний транспортный рейд на Коломбангару завершился полным успехом. Наше 
морское командование, равно как и командование армией, выразили удовольствие по 
поводу проведения этой операции и уполномочили меня объявить всем вам 
благодарность. Кроме того, поступил приказ повторить подобный рейд послезавтра. 
Пойдут те же корабли. Только "Кавакадзе" заменит "Амагири", чей нос поврежден 
из-за тарана торпедного катера. Я буду рад выслушать ваши мнения и предложения. 


Оглядев лица присутствующих, я понял, что от командиров эсминцев 4-го дивизиона 
никаких предложений не поступит. На их лицах можно было прочесть только 
безоговорочное подчинение всему, что скажет их командир дивизиона. Поскольку я 
был единственным из присутствующих, имеющим равный чин и равную должность с 
капитаном 1-го ранга Сугиура, то первым откликнуться на его предложение, видимо,
 надлежало мне. 

- Господин Сугиура, - сказала, - если я правильно понял, мы должны повторить 
свой ночной поход. Означает ли это, что мы должны провести следующую операцию 
по той же схеме, что и предыдущую? 

- Именно так, Хара, - ответил Сугиура. - Мы должны пройти через бухту Велла, 
затем - через пролив Блэкетта и разгрузиться на якорной стоянке Коломбангары в 
23:30. Точно, как в прошлый раз. 

- Прошу прощения, господин Сугиура, - возразил я, - но мне кажется, что не 
совсем разумно повторять ту же оперативную схему снова. Ведь эта процедура уже 
дважды использовалась в заливе Велла? Неужели ее нельзя никак изменить на этот 
раз? Скажем, перед входом в пролив Блэкетта пройти ложным курсом через пролив 
Гизо? Или хотя бы изменить временной график операции? 

- Хара, - ответил командир 4-го дивизиона, - я понимаю и разделяю ваше 
беспокойство. Но приказ уже отдан. Если изменить в нем любую деталь, это 
повлечет за собой большие изменения во всех его составляющих, особенно во всем, 
что касается связи. Вы знаете, какие у армейских гарнизонов допотопные системы 
связи? С другой стороны, если пролив Блэкетта с его рифами и мелями опасен для 
нас, то он в равной степени опасен и для противника. Их катера могут, не