Японские же эсминцы с триумфом вернулись на базу. Однако потеря крейсера 
"Дзинтцу" была для нас более тяжелой потерей, чем для американцев временный 
выход из строя трех крейсеров. 

Я слушал рассказ о подвигах "Юкикадзе" с некоторой завистью. Когда в конце 1942 
года нам приходилось действовать вместе, мой "Амацукадзе" не очень выделялся на 
его фоне. Сейчас же "Юкикадзе" стал заметным кораблем. Он стал единственным 
эсминцем, не получившим даже царапины в море Бисмарка и блестяще показал себя в 
бою в бухте Кула. Завидовать мне, однако, пришлось недолго. 20 июля "Сигуре" 
получил приказ следовать в Рабаул. 

Загрузив на борт ящики с запасными частями для самолетов, мы вышли в Рабаул, 
следуя южным курсом со скоростью 18 узлов. 

Плавание прошло без каких-либо происшествий и 23 июля мы прибыли в Рабаул. 
Встав на якорь, я сразу же отправился в штаб соединения. Выслушав меня, 
дежурный офицер молча протянул мне листок бумаги. Я быстро пробежал его глазами 
и онемел: 20 июля эсминцы "Югуре" и "Киенами" были потоплены южнее Чойсела. Это 
случилось, когда они эскортировали транспорты на Коломбангару. Корабли погибли 
со всем экипажем: 228 человек на "Югуре" и 240 на "Киенами". Всего за неделю 
противник расквитался за свои потери в бухте Куда. 27-й дивизион эсминцев все 
еще существовал чисто номинально. 

После краткого отдыха и ознакомления с обстановкой я был отправлен с тремя 
эсминцами 4-го дивизиона для доставки снабжения на Коломбангару. Мы должны были 
следовать через бухту Велла, которую в штабе считали "достаточно безопасным 
маршрутом", памятуя об успехе предыдущего рейда "Ариаке" и двух его товарищей. 

Я не разделял этого оптимизма, поскольку уже имел много случаев убедиться в том,
 что повторение одной и той же тактической схемы всегда приводит к самым 
печальным результатам. Мы не могли надеяться на то, что противник по-прежнему 
из любезности к нам будет впустую тратить время и топливо в бухте Куда, так и 
не выяснив, почему она опустела. Почему-то в штабах упорно считали американцев 
дураками, и огромное количество горьких примеров не шло командованию впрок. 

1 августа мы вышли из Рабаула, следуя кильватерной колонной во главе с эсминцем 
"Амагири". Как головной корабль, осуществлявший передовой дозор, "Амагири" не 
нес никаких грузов. Но следовавшие за ним эсминцы "Хагикадзе", "Араси" и 
"Сигуре" - имели на борту 900 солдат и 120 тонн грузов. Это была первая боевая 
операция 1943-го года, в которой я участвовал. В мое отсутствие, в боях 
центральной части Соломоновых островов погибли, подорвавшись на минах или в 
результате ударов с воздуха, много знаменитых эсминцев-ветеранов боевого 
соединения адмирала Танака. 

Охваченный этими воспоминаниями я стоял на мостике "Сигуре", глядя на темнеющее 
небо и думая о том, кому из наших четырех эсминцев суждено уцелеть в этом 
походе. Спустилась непроглядно темная ночь, создавая надежду на удачу. 

Мы вошли в пролив Блэкетта - узкую полоску воды, отделяющую Коломбангару от 
трех островков на юго-западе. Обе стороны этого узкого пролива изобиловали 
опаснейшими рифами и банками на протяжении нескольких миль. Дойдя до 
условленного места, мы застопорили машины и легли в дрейф. В ту же минуту от 
берега отошли десятки барж и понтонов, чтобы принять от нас груз. Все делалось 
быстро, организованно и без малейшего шума. Буквально за 20 минут с эсминцев 
были сняты все люди и грузы. С великим облегчением я прочел световой сигнал с 
"Хагикадзе": "Пошли домой!" 

В пределах пяти минут мы развернулись в этой предательской узости и направились 
в обратный путь. Противник, имеющий здесь разветвленнейшую разведсеть, мог 
внезапно появиться из любой бухточки, великое множество которых находилось 
вдоль побережья, прикрытого рифами и мелями, напоминающими смертельный лабиринт.
 

Развернувшись на обратный курс, мы в течение 10 минут шли со скоростью 30 узлов,
 что было совершенным безумием в столь опасных водах. В мирное время ни один 
корабль не осмелился идти здесь ночью со скоростью больше 12 узлов, даже если 
бы горели все навигационные огни. Мы же шли, естественно, в полной темноте. 
Расстояние между кораблями составляло не более 500 метров. 

Внезапно я заметил небольшой темный объект, быстро идущий в направлении 
"Амагири", что находился в 1500 метров впереди нас. Что это за объект, я 
определить не мог, но передал сигнал тревоги и весь сжался в ожидании взрыва. 

Черный объект растаял в темноте без всяких взрывов, вспышек или огня. Я был 
озадачен. В этот момент "Амагири" передал сигнальной лампой: "Атака торпедных 
катеров противника! Один протаранен и потоплен!" (Это был торпедный катер 
"ПТ-109" под командованием лейтенанта резерва ВМС США Джона Кеннеди. Ночью 2 
августа 1943 года катер был протаранен и разрезан пополам эсминцем "Амагири". 
Двое из тринадцати членов его экипажа погибли. Остальные, благодаря энергичным 
действиям их командира, будущего президента США, уцелели и были подобраны