- Я в этом не уверен, - отвечает первый. 

Валерио Боргезе невозмутимым тоном вступает в дискуссию: 

- Мы можем противопоставить пушкам британских линкоров только крейсера. Но наши 
подводные лодки заставят англичан дорого заплатить, по крайней мере, если не 
вмешается Франция. Учитывая все вышесказанное, предстоящая кампания кажется мне 
рискованным предприятием, а борьба неравной. 

- Вы вечные пессимисты, - ворчит один из тех старикашек, для которых молодые 
лейтенанты всегда являются причиной самого глубокого недовольства. 

- Наши корабли не готовы к войне, - отвечает Боргезе, - После последней войны 
наши штабы не изобрели ни одной новой оригинальной идеи. Можно подумать, вы 
решили проигрывать каждую войну, которую начинает Италия. 

Его тон резок. Со времени окончания академии Валерио Боргезе не потерял 
привычки говорить любому правду в глаза. 

Этот разговор внимательно слушает Тезео Тезеи, маленький брюнет с тонкой 
полоской усов над верхней губой. Он служит инженером на военных верфях вместе с 
благодушного вида гигантом, сидящим рядом с ним, Элио Тоски. 

Тезеи закрыл глаза и быстро произвел расчеты. Новейшие линкоры водоизмещением в 
35 000 тонн пока еще на этапе проектирования, а большинство старых итальянских 
броненосцев стоят на ремонте. Боргезе прав: ничего серьезного для флота не было 
сделано с 1918 года. 

С конца стола молодой лейтенант с горячностью бросает: 

- В авиации созданы команды добровольцев-смертников. Они займутся британскими 
крейсерами. 

- Нашим кораблям предстоит много работы, - вставляет один из лейтенантов. 

- Очевидно, именно флоту придется опять взять на себя задачу борьбы на море, - 
замечает с серьезным видом Боргезе. 

С этими словами он встает из-за стола и выходит. Разговоры разбиваются на 
группы и продолжаются под перестук вилок. 

После обеда Тезеи обращается к Элио Тоски: 

- Ты слышал, что сказал твой друг Боргезе перед уходом? Вроде пошутил, но это 
истинная правда. Именно флоту вести войну на море. Благодаря его словам мне 
пришла в голову идея, которая давно вертелась в голове. Ты помнишь случай с 
линкором "Вирибус-Унитис", который потопили в порту Полы в 1918 году Росетти и 
Паолюччи? 

- Очень хорошо помню, - отвечает Тоски. 

Все произошло в августе 1918 года. Эта история принадлежит к тем роскошным 
морским приключениям, которые были во все времена во всех странах. Австрийская 
армия только что потерпела сокрушительное поражение у Витторио Венето. 
Имперский флот, хотя и ослабленный понесенными тяжелыми потерями, имел еще в 
своем распоряжении мощные корабли - среди них броненосцы "Вирибус-Унитис" и 
"Принц Евгений", базировавшиеся в порту Полы. Это обстоятельство беспокоило 
итальянское командование. Поэтому майор Рафаэль Росетти, 
инженер-кораблестроитель, и корабельный врач 2-го класса Рафаэль Паолюччи 
провели в последние дни войны операцию, которая обессмертила их имена. 

31 октября 1918 года они были доставлены катером на рейд Полы. С борта катера 
была спущена необычного вида торпеда, и два смелых человека, оседлав этот 
странный аппарат, растворились во тьме. 

Передняя часть этой "торпеды" представляла собой два металлических разъемных 
цилиндра. Каждый из них был заполнен 180 килограммами тринитротолуола и снабжен 
часовым механизмом, приводящим в действие детонаторы, имелось также 
приспособление для крепления цилиндра к днищу судна. Задняя часть аппарата была 
сделана из корпуса немецкой неразорвавшейся торпеды. Она представляла собой 
резервуар с сжатым воздухом под давлением 275 атм., который приводил в действие 
двигатель, соединенный валом с двумя гребными винтами. Энергии воздуха было 
достаточно, чтобы с малой скоростью двигаться в течение нескольких часов. 

Снаряд длиной восемь с половиной метров и весом полторы тонны развивал скорость 
два узла. Он мог иметь положительную или отрицательную плавучесть (т. е. мог 
плыть в надводном положении или погружаться). Обычно он двигался у самой 
поверхности воды. Это была, конечно, торпеда, но торпеда, управляемая человеком,
 - живая торпеда, морской кентавр.