(Мимбелли,  прибывший  из   Ялты,   и   адмирал,   командовавший   немецкими
военно-морскими силами в Черном море), была проинспектирована генералом  фон
Манштейном, командовавшим всеми вооруженными силами союзников в Крыму.
   Установка была такова;  немцы  оккупировали  Крым,  кроме  Севастополя  и
Балаклавы. Их защитники, оказавшие упорное сопротивление, снабжались морским
путем. Наши катера должны были подстерегать корабли противника на  подступах
к портам и на путях, по которым осуществлялось снабжение осажденных,  чтобы,
нарушив его, ослабить обороняющихся  и  облегчить  немецким  войскам  штурм.
Вскоре начались наши боевые действия, которые проводились каждую ночь,  если
позволяли условия погоды и состояние моря.
   Рассказать о всех этих действиях невозможно, да и не к чему. Это могло бы
показаться однообразным, кроме того, многие из них не  представляют  особого
интереса.
   Почти каждую ночь в море для  патрулирования  на  подступах  к  вражеским
портам выходили 2 - 3 катера, а целыми днями приходилось заниматься ремонтом
материальной части, исправляя повреждения, полученные в плавании и в  частых
столкновениях с противником. Люди  занимались  скромной  и  неприметной,  но
плодотворной деятельностью, достойной восхищения  за  ту  самоотверженность,
которая составляла отличительную черту всех членов этого боевого коллектива.
Я ограничусь тем, что припомню наиболее примечательные  эпизоды,  в  которых
проявились твердая воля и боевой дух наших водителей штурмовых средств.
   6 июня 5 наших торпедных катеров  вышли  в  море  на  поддержку  немецких
штурмовых катеров, действующих против русского конвоя.
   10 июня Массарини выпустил торпеду по русскому легкому крейсеру "Ташкент"
в 3 милях к югу от Херсонесского  мыса;  11  июня  Тодаро  атаковал  русский
миноносец; 13 июня торпедный катер, управляемый Массарини и  Грилло,  дерзко
атаковал с короткой дистанции большой теплоход  водоизмещением  13  тыс.  т,
шедший под охраной миноносца и двух сторожевых катеров;  выпущенная  торпеда
попала в цель, и  поврежденный  корабль  выбросился  на  берег,  где  с  ним
покончили самолеты. Теплоход был гружен боеприпасами, предназначавшимися для
Севастополя. Это была последняя попытка противника доставить осажденным  то,
в чем они так нуждались.
   18  июня  катер  под  командованием  Романо  во  время  патрулирования  у
Балаклавы подвергся нападению двух русских сторожевых  катеров,  погнавшихся
за ним. Чтобы уйти от противника,  он  был  вынужден  все  дальше  и  дальше
уходить от берега. Так продолжалось до тех пор, пока не показались  турецкие
берега.  Только  когда  русские  по  непонятным   причинам   отказались   от
преследования, катер смог вернуться в базу. В ту же ночь "были замечены  две
русские военно-морские шлюпки к югу от мыса  Кикинеиз,  с  которыми  экипажи
двух катеров, то есть Ленци - Монтанари и Тодаро  -  Пасколо  завязали  бой,
обстреляв  их  из  ручных  пулеметов.  Русские  на  шлюпках  были  вооружены
пулеметами и автоматами. Бой на дистанции 200 м длился около  20  мин.  Наши
катера получили небольшие повреждения, а сержант Пасколо  потерял  при  этом
левую руку. В 5 час. 45 мин, торпедные катера вернулись в базу".
   29 июля 5 торпедных катеров снова вышли в море, чтобы во взаимодействии с
6 немецкими десантными судами произвести  демонстрацию  высадки  десанта  на
берегу между мысом Феолент и Балаклавой с целью отвлечь внимание русских  от
настоящего десанта, который должен был высадиться в другом месте...
   Чтобы  привлечь  к  себе  внимание  противника,  наши  моряки  кричали  и
стреляли, стараясь наделать как можно  больше  шума,  катера  маневрировали,
наконец,  один  взрывающийся  катер,  управляемый  старшиной  Барбьери,  был
направлен прямо на  берег  и  своим  ужасающим  взрывом  еще  больше  усилил
желаемую суматоху.
   1 июля во время штурма Балаклавы румынами, в  результате  которого  город
пал, 5 наших торпедных катеров вошли в порт, предотвратив  отход  противника
морем.
   "В Балаклаве мы были встречены румынским полковником Димитреску  и  двумя
ротами в полном вооружении. Нас угостили шампанским  и  луком"  .
   4 июля Тодаро оставил  Форос  и  выехал  в  Италию,  где  служебные  дела
флотилии требовали его присутствия. Действия колонны не прекращались.
   "б июля в 17 час. 20 мин, немецкая комендатура сообщила о том, что вблизи
Фороса обнаружена лодка с русскими. В море вышел катер  Куджа  и  Феррарини.
Сначала казалось, что русские окажут сопротивление, но несколько  пулеметных
очередей, вспоровших воду у носа лодки,  заставили  их  отказаться  от  этой
мысли и они сдались  в  плен.  Их  было  13  человек.  Они  утверждали,  что
находятся в море уже 11 дней, однако это мало походило на правду. Все они не
брились дня два - не больше. У них был только сахар и ни капли пресной воды.
Состояние лодки, починенной на скорую руку,  не  допускало  предположений  о
том, что она долгое время находилась в море. В лодке мы нашли  окровавленную
одежду, но среди русских никто не был ранен. Позже я допросил одного из них,
оказавшегося инженером-электриком. Он заявил, что не может ничего добавить к
тому,  что  уже  сообщил,  и  обещал  рассказать  все,  если  нам   придется
встретиться после войны. Мы дали им воды и накормили, после  чего  некоторые
из них не хотели верить, что попали в плен к итальянским фашистам,  так  как
думали, что фашисты сразу же расстреляли бы их.
   Тем временем Севастополь, лишенный  снабжения  морем,  был  наконец  взят
немцами.
   7 июля. Мы с Куджа и Массарини поехали на  машине  в  Севастополь.  Город
полностью разрушен. В порту были  видны  затопленный  крейсер  и  миноносец;
мастерские, верфи - все разрушено. Трупы плавали  в  воде;  трупы,  усеянные