кормовые) и прочно закрепили их, чтобы предохранить от  толчков  и  избежать
аварий.
   Наконец глубокой  ночью  погрузка  торпед  закончена.  Мы  попрощались  с
водителями торпед, которые временно покидали нас,  чтобы  снова  прибыть  на
самолете в самый последний момент. Мимо острова Тино через проход  в  минных
заграждениях лодка выходит в море. 23 часа 3  декабря  1941  года.  Началась
операция "ЕА-3", третья по счету попытка 10-й флотилии атаковать  английскую
Восточно-Средиземноморскую эскадру в Александрии.
   До берегов Сицилии шли спокойно. А там  произошел  любопытный  случай,  о
котором стоит упомянуть.
   С  мыса  Пелоро  вдруг  принялись  в  открытую   сигналить   прожектором:
"Подводная лодка "Шире". Это уже сумасшествие! Что им нужно? Или они  хотят,
чтобы весь свет узнал, что "Шире", единственная подводная лодка  итальянских
военно-морских сил, оборудованная для переброски специальных средств,  вышла
в море? Так можно раскрыть  тайну,  на  сохранение  которой  было  затрачено
столько усилий. Вблизи маяка Святого Раньери (Мессина) к нам  подошел  катер
командования ВМС, мне вручили пакет. Из Главного  штаба  ВМС  сообщалось  об
обстановке в море, о  расположении  неприятельских  кораблей  и  возможности
встречи с ними. Одновременно из Мессины поступило сообщение,  что  несколько
часов  тому  назад  у  мыса  делл'Арми  была  обнаружена   подводная   лодка
противника, атаковавшая наш конвой.
   Мы должны были идти как  раз  мимо  мыса  делл'Арми.  Я  решил  держаться
мористее. До Таормина шли вдоль берегов Сицилии. Здесь я обнаружил подводную
лодку,   которая   казалась   неподвижной.   Развернулся   к    ней    носом
(предосторожность никогда не мешает) и запросил  опознавательный  сигнал.  В
ответ просигналили что-то непонятное. Ясно, что это противник. Учитывая, что
подводные лодки заметили друг друга (стояла светлая лунная ночь)  и  имея  в
виду полученные мною  инструкции  и  цель  операции,  а  также  принимая  во
внимание то обстоятельство, что враг располагал двумя орудиями, а у меня  не
было ни одного, я сообщил об обнаруженном противнике в Мессину и лег на курс
к восточной части Средиземного моря. Что же  сделал  противник?  Он  лег  на
параллельный курс! Так мы шли около часа бок о бок, как  добрые  друзья,  на
расстоянии приблизительно 3  тыс.  м.  Затем  так  же  неожиданно  противник
оставил нас и повернул назад к Таормина. Странные вещи случаются на море  во
время войны! На следующий день мы явились  свидетелями  печального  зрелища.
Поверхность моря была усеяна обломками и различными предметами, в том  числе
множеством спасательных поясов: несколько дней  тому  назад  в  этих  местах
подвергся нападению наш конвой.
   Девятого декабря мы подошли к острову Лерос и вошли в бухту  Порто  Лаго,
которую я хорошо знал, так как долгое время был  здесь  с  подводной  лодкой
"Ириде". Это чудесная природная бухта, с трех сторон  защищенная  скалистыми
горами. На берегу раскинулся поселок, выросший за последние несколько лет, с
гостиницей, церковью, муниципалитетом - типичный уголок Италии, перенесенный
на этот островок в Эгейском морс.
   Ошвартовались у пирса базы  подводных  лодок.  Ко  мне  сразу  же  пришел
Спингаи, мой однокурсник, командир 5-й флотилии подводных лодок, и  любезно,
по-товарищески предложил свои услуги. Прежде всего я решил накрыть брезентом
цилиндры на палубе. Мы делаем вид, что "Шире" -  подводная  лодка  с  другой
базы, получившая в бою тяжелые повреждения и укрывшаяся в  Порто  Лаго,  так
как она нуждается в  длительном  ремонте.  Лерос  кишел  греками,  и  лишняя
предосторожность не мешала. Шесть техников, прибывших самолетом  из  Италии,
приступили  к  окончательной  подготовке  управляемых  торпед.  Двенадцатого
декабря, также самолетом, прибыли десять водителей торпед. Чтобы укрыться от
посторонних глаз, они разместились на транспорте "Асмара", стоявшем на якоре
в уединенной бухте Партени на противоположной стороне  острова,  той  самой,
где раньше стояли катера дивизиона Фаджони. Тринадцатого декабря я  навестил
наших  водителей  торпед,  наслаждавшихся  последними  часами  отдыха  перед
предстоящим испытанием. Мы детально обсудили план операции,  ознакомились  с
последними аэрофотоснимками порта  и  полученными  мною  сведениями  (в  тот
момент немногочисленными). Потом мы  поболтали  о  пустяках,  чтобы  немного
отвлечься от мыслей, которые  целиком  владели  нами  в  течение  последнего
месяца.
   Из Родоса к нам на Лерос  прибыл  адмирал  Бьянкери,  командующий  флотом
Эгейского моря. Он предложил нам провести  здесь,  в  Порто  Лаго,  под  его
руководством  ряд  испытаний  наших  специальных  средств.  Воспользовавшись
правом командира корабля, я отклонил это предложение. Адмирал  выразил  свое
неудовольствие и уверенность, что нам "ничего путного  сделать  не  удастся,
так как срок подготовки слишком мал".
   Времени терять было нельзя. Обстоятельства нам благоприятствовали: стояли
темные, безлунные ночи, метеосводки также благоприятны. Я решил выйти в море
14 декабря. Поддерживал непрерывную связь с Форца, который с 9-го  находился
в Афинах для руководства  и  координирования  действий  воздушной  разведки,
службы осведомления, метеослужбы и  организации  связи  с  подводной  лодкой
"Шире".
   В приказе на  операцию  предусматривалось,  что  подводная  лодка  "Шире"
подойдет вечером к порту Александрия на  расстояние  нескольких  километров.
Предполагалось, что город  будет  погружен  в  темноту  (из-за  затемнения).
Поэтому, чтобы помочь лодке сориентироваться и отыскать порт (от правильного
выбора места выпуска торпед в значительной степени зависит успех действия их
водителей), наша авиация в этот вечер  и  накануне  должна  была  произвести