Добровольческой армии. Под знамена сейчас стеклись все, и стар, и млад. Рядом 
со мной в строю отставные штаб-офицеры, в то время как ротой командует капитан. 
Мы «числимся» в резерве, но уже участвовали в одном бою и трех стычках. Люди 
сейчас очень нужны. И хотя нет названия «ударный» полк, наша часть с честью его 
заслужила. 
Здесь, на испанском юге, все население против большевиков. Надо только видеть, 
как встречают белых. Красные зверствуют, как и у нас. Мы вот, прошли уже 
десятка два селений, и я лично видел разрушенные, сожженные и загаженные храмы, 
трупы священников, трупы детей и женщин. Я лично видел и присутствовал при 
составлении протокола: жену ушедшего к белым жандарма, мать четырех детей, 
изнасиловала при детях банда красногвардейцев, потом при ней же убили двух ее 
мальчиков... Страшные сцены, которые, естественно, ожесточают и белых. «Белые» 
– так они и называют себя. 
Как солдат, я не могу писать многого, но скажу, что в испанской белой армии я 
почувствовал себя, как и мои товарищи, наконец исполняющим свой долг. Наш 
поступок, то, что мы отказались от положенного нам маленького содержания, имея 
свои деньги, произвел огромное впечатление в нашей роте, где, кстати сказать, 
все довольствие и содержание идет на счет (личный) организатора роты нашего 
капитана – когда-то богатого человека (теперь его имения конфискованы 
правительством, и он сам приговорен к расстрелу). 
Я, бывший русский офицер, горд и счастлив тем, что выполняю свой долг. Здесь 
борьба с большевиками не словами, а оружием. А что это большевики, и никто иной,
 надо посмотреть образцы пропаганды красных, действительно, талантливой. В 
городке С-о мы с налета захватили весь их пропагандный запас. 
Там мы захватили саженные портреты Сталина и Ленина, образцовые красные уголки, 
воззвания против религии, отвратительные антирелигиозные плакаты и пр. 
Испанские офицеры определенно говорят, что все это делается по приказанию 
резидента Сталина, живущего в Мадриде... В трагическое положение попали те 
офицеры (и даже генералы), которые пошли служить красным. Их держат, как спецов,
 при них комиссары и их расстреливают при первой боевой неудаче. Мы же здесь, в 
белом лагере – все, от генерала и до последнего солдата – испанцы и немногие 
иностранцы – выполняем свой долг – защиты веры, культуры и всей Европы от 
нового натиска красного зверя. 
Передайте через ваш журнал привет всем русским офицерам, не только от нас 
четырех, но и от испанских офицеров в лице нашего доблестного командира – 
капитана Х., которому мы прочли наше письмо и который знает, что он борется не 
только за Испанию, но и за наше общее, в том числе и русское дело. 
Если останемся живы, напишем. Если нет, запишите где-ни будь наши имена, чтобы 
их помянула будущая Россия. 
Искренне ваш, преданный 
б. поручик артиллерии Н.»15 
Не менее эмоциональна и выдержка из письма З.К.Компельского датированного 09.12.
1936 г. «... Сегодня выезжаю в Гамбург, а оттуда в Испанию. Я глубоко счастлив; 
мне наконец удается осуществить то, о чем я так долго мечтал. 
Я нахожу, что делаю наилучшее из того, что вообще мог бы сделать...»16 
Оба этих письма, на наш взгляд, наглядно раскрывают мотивы, приведшие русских 
белых эмигрантов в Испанию. 
Всего на сегодняшний день известно о 72 русских добровольцах, воевавших в 
Национальной испанской армии. Большинство было из Франции, но некоторые 
приехали и из отдаленных, экзотических мест, например из Мадагаскара (Н.Э.
Барк)17. 
Большая часть белых добровольцев была направлена в городок Моли-на-де-Арагон, 
расположенный в 10 километрах от реки Тахо в провинции Гвадалахара. Там 
формировался терсио рекете - батальон карлистов-монархистов. В состав батальона 
входили четыре роты, каждая из которых имела собственное наименование: 1-я рота 
- Донна Мария де Молина; 2-я и 3-я роты - Марко де Бельо; 4-я рота - Нумансия. 
Сам батальон именовался по месту расположения его штаба - терсио Донна Мария де 
Молина. 
С марта 1937 г. терсио рекете Донна Мария де Молина находился на Арагонском 
фронте, где удерживал две позиции на реке Тахо, в 20 и 14 километрах от Молина 
де Арагон, где располагался штаб батальона. По другую сторону реки Тахо стояли 
интербригады республиканской армии. Батальоном в течение всего периода боевых 
действий командовал капитан, позднее майор, Л.Руис-Фернандес, которого белые 
добровольцы неофициально называли «папой». 
В апреле 1937 г. было получено распоряжение из штаба генерала Франко о 
формировании отдельной русской добровольческой части с русским уставом и 
русским командованием – «Гверилья Сан Хорхе» (Ополчение Святого Георгия), 
однако ввиду малочисленности добровольцев практически был создан лишь 
национальный русский отряд в составе терсио Донна Мария де Молина. 
Весь 1938-й и начало 1939 г. русские добровольцы в составе своего батальона 
вели активные оборонительные и разведывательные действия на своем участке 
фронта на реке Тахо. Недостаток сил не позволял батальону иметь сплошную линию 
обороны, поэтому роты батальона, растянувшиеся на 50 километров, занимали лишь 
отдельные командные высоты, отстоящие друг от друга на расстояние 5 и более 
километров. Связь между ними поддерживалась с помощью гелиографа и патрулями 
боевого охранения. 
В сентябре 1938 г. после поражения республиканских частей в районе горной гряды 
Сан-Хуан белые добровольцы заняли господствующую высоту Эль-Контандеро (отметка 
1639 метров) в районе Махон Бланко и оборудовали там образцовый опорный пункт. 
В феврале 1939 г. батальон с русским отрядом был передислоцирован через Теруэль