возмущались «скудостью» выкупа и принудительностью отчуждения, расценивая это 
как грабеж. Очень скоро испанские помещики перешли на антиреспубликанские 
позиции.
Отделение церкви от государства и школы от церкви вызвало отрицательную реакцию 
духовенства. Она усиливалась по мере развертывания при Республике развязной и 
крикливой антирелигиозной пропаганды, поощряемой вождями республиканцев, 
преклонявшимися перед светской Французской Республикой. Их кумирами были 
одиозные среди верующих личности: Вольтер, Ми-рабо, Дантон, Клемансо.
Пример показывал закоренелый враг католической иерархии, премьер-министр Асанья.
 В кортесах и на митингах он твердил, что решительных мер против религии и 
церкви требует «общественное здоровье». На местном уровне развернулись массовые 
антицерковные бесчинства. Тон в них обычно задавали анархисты, но от них мало 
отставали каталонские националисты, социалисты и коммунисты.
Погромы и поджоги храмов и монастырей, их осквернение, сожжение икон, 
оскорбления верующих и духовенства, изнасилование монахинь («превращение в 
невест революции») имели место и при монархии. Однако в то время бесчинства 
быстро и жестоко пресекались силами правопорядка. Теперь же власти большей 
частью бездействовали, потворствуя безбожникам. Полиция и пожарные команды 
откровенно медлили с выездом к пылающим храмам.

Духовенство и большая часть верующих масс, особенно в глубинке, в короткий срок 
превратились во врагов Республики. Верующие все чаще слушали рассуждения 
приходских священников о захвате власти «сатанинскими силами».
Правители Республики не могли да и не хотели налаживать сотрудничество с 
влиятельными военными кругами. Такая возможность была, когда бывший король из 
эмиграции – и это делало ему честь – призвал военных к верности новому строю. 
Почти все офицеры тогда присягнули Республике. Но Республика заняла столь 
решительную антимилитаристскую позицию, что ее можно было истолковать как 
антипатриотическую и антиармейскую. Правительство снизило военные расходы, 
урезало военные пенсии, аннулировало служебные преимущества «африканистов», 
уволило со службы часть престарелых офицеров. Оно запретило богослужения в 
армии и закрыло созданную при Альфонсе XIII единственную в стране Сарагосскую 
военную академию. Высвободившиеся (не особенно большие) средства Республика 
направила на нужды образования и социальной помощи.
Многие из предпринятых мер были необходимыми и назревшими. Но их претворяли в 
жизнь безо всяких предварительных объяснений, в спешке. Многие испанские 
военные поэтому увидели в политике нового правительства сознательное и 
незаслуженное оскорбление вооруженных сил. К тому же почти все офицеры были 
дворянского происхождения, и их вместе с грандами страшила грядущая земельная 
реформа. Солдат же, выходцев из глубинки, раздражала антирелигиозная политика 
новой власти.
Пацифистская Республика стала непопулярной в армии. Военные стали первыми, кто 
открыто бросил вызов новому строю.
В 1932 году группа офицеров и грандов-монархистов во главе с «африканистом» 
генералом Санкурхо подняла мятеж в Мадриде и Севилье. Выступление было слабо 
подготовлено и плохо законспирировано. Республиканские силы правопорядка 
подавили его за сутки. После небольших стычек малочисленные мятежники сдались 
или бежали в Португалию. Арестованный Санкур-хо вместе со 140 сообщниками 
предстал перед судом и был приговорен к казни, но помилован президентом Саморой,
 заключен в тюрьму, а затем выслан за границу. Его соратники отправились в 
ссылку в Западную Сахару.
«Санкурхиада» на первый взгляд была триумфом Республики. Премьер-министр Асанья 
с сигарой в зубах, всем своим видом выражая равнодушие, величественно наблюдал 
с балкона за перестрелкой в центре столицы. Но при ближайшем рассмотрении блеск 
победы меркнул.

Антиреспубликанские силы получили вождя с репутацией смелого и бескорыстного 
«старого солдата». Республиканское правительство помилованием мятежного 
генерала рассчитывало образумить оппозицию. Но оно только поощрило ее. Враги 
Республики радостно говорили: «
Не посмели расстрелять Санкурхо!
Здорово нас боятся
».

Республике так и не удалось упрочить свой авторитет. Уверенная победа 
республиканцев и социалистов на выборах 1931 года сменилась их разгромом на 
внеочередных выборах двумя годами позже. К власти пришел правореспубликанский 
кабинет Лерруса – Роблеса, который остановил земельную реформу, отменил пособия 
безработным, нарушив конституцию, восстановил цензуру и взял курс на примирение 
с церковными и военными кругами. Антицерковные бесчинства снова стали подавлять,
 и они сразу пошли на спад. Среди министров Лерруса были три крайне правых 
республиканца, которых левые круги необоснованно считали фашистами. На их 
назначение профсоюзные центры ВСТ и НКТ ответили восстанием 1934 года. Позже 
его прозвали «генеральной репетицией гражданской войны».
Плохо вооруженные повстанцы сразу же были разбиты в Мадриде и Каталонии, но 
смогли овладеть всей шахтерской Астурией, где провозгласили Советскую власть и 
продержались две недели. Подавление «Астурийской Советской республики», во 
время которого отличились офицеры-«африканисты» Годед, Франко и Ягуэ, обошлось 
Испании в 3000 погибших и 30 000 арестованных.
Зверства марокканцев в восставшей Астурии (разрубание пленных саблями, убийства