стремившихся к Средиземному морю беженцев, сотни солдат без строя, без оружия и 
без командиров, разбредавшихся по домам…
В полупустом Мадриде остались только два участника заговора – штатский 
философ-социалист Бестейро и кадровый военный Матальяна. Оба они сделали это 
вполне сознательно. Очень скоро их взяли под стражу.
28 марта 1939 года националистические войска через Каса-дель-Кампо и 
Университский городок вступили в Мадрид. Для вступления в столицу высшее 
командование националистов избрало войска генерала Эспиносы де лос Монтеро, 
который в начале войны должен был скрываться в республиканском тылу от расправы 
и позже был обменен.
Город, под стенами которого ранее шли жестокие бои, был занят на редкость 
спокойно. Часть националистических батальонов воспользовалась метро, чтобы 
доехать до центра столицы. Контролерши в метро приветствовали победителей 
фалангист-ским салютом.
Из-за туч, много недель закрывавших небо, в этот день выглянуло солнце. Пустые, 
обшарпанные улицы выдержавшего двухлетнюю осаду города наполнились публикой. На 
улицу высыпали отсиживавшиеся в тайных убежищах бледные как привидения, но 
веселые члены «пятой колонны», срывали со стен последние республиканские 
плакаты и плясали на них. Они встречали победителей цветами и восторженными 
криками «Они прошли!». Однако громче всего звучало радостное скандирование 
«Франко! Фран-ко! Фран-ко!».

Чиано вписал в дневник о падении Мадрида:
«Огромная по
беда фашизма. Возможно, самая великая из одержанных до сих
пор».

Националисты получили приветственные послания папы римского и германского 
рейхсканцлера. Советская печать скорбела о гибели Республики «под ударами 
международной реакции». А в это время в город въезжали грузовики с 
продовольствием. В этот день его раздавали бесплатно.
К 1 апреля националисты и итальянцы заняли города Кастилии и Леванта, принимая 
власть у вышедшей из подполья «пятой колонны». Всюду они брали трофеи и 
захватывали массу пленных.
Полковник Касадо сделал остановку в Валенсии. По телеграфу он убеждал 
правительства Франции и Мексики не отказывать в убежище испанским беженцам. По 
радио полковник призвал свой народ к спокойствию. Эта речь стала его последним 
публичным выступлением. На другой день члены валенсийской «пятой колонны» 
потребовали немедленного выезда Касадо. Он пробыл правителем «красной Испании» 
три недели. В Гандии полковник и его приближенные погрузились на британское 
госпитальное судно, а затем были пересажены на отправлявшийся в Портсмут 
крейсер «Галатея».
В Картахене солдаты и оставшиеся в базе моряки пустили ко дну четыре подводные 
лодки, не собираясь оставлять их противнику. Часть республиканцев, не желавших 
сдаваться, ушла в горы или покончила с собой. Особенно много самоубийств было в 
Аликанте, где свыше 50 000 солдат и беженцев напрасно ждали прихода иностранных 
пароходов.
1 апреля 1939 года золотисто-пурпурное знамя развевалось над всей Испанией. В 
последней военной сводке оправлявшийся от гриппа триумфатор Франко написал: 
«Война окончена».
На человечество надвинулась грозовая туча Второй мировой войны.

7 апреля 1939 года Италия захватила Албанию.
14 апреля СССР, Франция и Англия вступили в официальные переговоры о союзе 
против тоталитарных государств.
27 апреля Англия ввела всеобщую воинскую повинность.
11 мая на Халхин-Голе в далекой Восточной Азии завязались бои между советскими 
и японскими войсками.
22 мая Гитлер и Муссолини заключили «Стальной пакт» -
официальный военный союз.
23 августа был заключен пакт Молотова – Риббентропа.
1 сентября германские войска перешли границы Польши.
После окончания испанской гражданской войны прошло все
го пять месяцев.

***

Гражданская война обошлась Испании в 450 000 загубленных человеческих жизней – 
убитых, замученных, умерших от голода, ран и болезней и пропавших без вести.
Испания потеряла 5% довоенного населения, свыше 10% мужского населения. Погибло 
почти 20% молодежи от 16 до 30 лет.
320 000 погибших испанцев составили республиканцы, 130 000 – националисты, 
каждый пятый из них стал жертвой политических репрессий по обе стороны фронта. 
В стране почти не осталось семей, не пострадавших от войны. Ларго Кабальеро и 
генерал Москардо лишились сыновей, Хосе Диас – дочери, Эми-лио Мола и Франсиско 
Франко – братьев. Тяжело ранен был сын Хуана Негрина – Ромуло Негрин-Михайлов, 
сражавшийся в республиканских ВВС. Племянница Франко и сын Миахи по два года 
отсидели в тюрьмах – она у республиканцев, он – у националистов. Немало 
испанских семей оказалось надолго или навсегда разделенными сначала линией 
фронта, потом – государственными границами.