Моторизованные силы Германии не появились на свет полностью сформировавшимися, 
подобно Афине Палладе из чела Зевса. Напротив, их развитие сдерживалось 
запретами, наложенными Версальским договором, и являло собой долгую историю 
лишений, ибо им приходилось бороться — и они до сих пор борются — с 
сопротивлением, которое вызывала в нашем собственном лагере их полнейшая 
новизна и непривычность.



При прежнем военном министерстве Инспекция моторизованных войск была 
единственным армейским органом, отвечающим за концепцию механизации как таковую 
и, следовательно, традиционно поддерживающим малочисленные танковые силы 
Германии времен мировой войны. Помимо работы по механизации армии в целом, 
деятельность инспекции развивалась в двух направлениях. Во-первых, изучался 
вопрос о возможностях переброски войск на грузовиках. С этой целью было 
проведено множество опытов, начиная с практических занятий на Гарце в 1921 году.
 Ими руководил тогдашний инспектор генерал-майор фон Чишвитц, и предметом 
исследования стала переброска одного-единственного батальона. В последующие 
годы уже несколько усиленных батальонов и полков принимали участие во множестве 
испытаний — в длительных маршах по пересеченной местности, а также более 
коротких маршах в ходе маневров, и за это время инспекция многое узнала о том, 
как подготавливать и осуществлять транспортировку войск на грузовиках в больших 
масштабах.



Во-вторых, изучались вопросы формирования ядра танковых войск, пусть даже в 
условиях величайших трудностей. Союзники не позволили нам иметь ничего, кроме 
так называемых «бронированных грузовиков для переброски личного состава», под 
которыми французы и англичане понимали грузовые автомобили с тентом, обшитым 
сверху листовым железом. После долгих переговоров они наконец разрешили нам 
иметь бронированный автомобиль с вертикальными бортами, у которого не было 
вращающейся бронированной башни или стационарно установленного оружия. 
Сконструировав шасси с четырехколесным приводом и приводом руля на задние 
колеса, мы получили возможность построить машину, которая представляла 
определенную ценность для борьбы с внутренними беспорядками, а еще, как мы 
увидим, принесла пользу при обучении. Броня оказалась слишком тяжелой для шасси,
 она не защищала от бронебойных пуль винтовочного калибра, и при этом мы были 
настолько стеснены в средствах, что не имели возможности построить даже 
ограниченное количество машин, разрешенных по условиям этого позорного договора.
 И все же мы нашли применение этой машине на наших первых офицерских курсах, 
где она служила нам для выполнения многих мелких задач, особенно 
разведывательных. В результате мы приобрели полезный опыт. В самом деле, именно 
здесь впервые вспыхнула искра, вдохновившая нас на то, чтобы преобразовать 
моторизованные силы в настоящие танковые войска, и эта искра уже никогда не 
погаснет.



Поскольку по Версальскому договору нам было запрещено производить гусеничные 
машины, у нас возникла мысль сконструировать многоколесные машины, которые в 
определенной степени обладали бы маневренностью на пересеченной местности. 
Поэтому мы начали разработку нескольких восьми — и десятиколесных автомашин. 
Однако в то же время ставилось условие, чтобы эти машины непременно были 
амфибиями, что повлекло за собой создание очень сложных и громоздких машин, с 
которыми поначалу пришлось возиться до бесконечности. И все же, несмотря на 
усилия, предпринимавшиеся в течение нескольких лет, оказалось, что построить 
подобные машины, которые были бы пригодными для использования во время войны, 
невозможно.



В этот же период появились первые проекты танков на гусеничном ходу. Однако 
разработка их шла медленно, поскольку упор в подготовке моторизованных войск 
необходимо было делать на обеспечении службы тыла.



Следующий инспектор — генерал фон Воллард-Бокельберг — осознал, насколько 
неэффективно было соединять в единое целое все разнородные части моторизованных 
сил: танки вместе с мотоциклами, колоннами грузовиков, полевыми госпиталями и т.
 д. Вместо этого он ввел разделение функций, хотя в любом случае из-за запретов,
 наложенных Версальским договором, работа должна была вестись в условиях 
строжайшей секретности.



На шасси «Ханомаг» были смонтированы макеты танков, и из этих «танков» 
образовали несколько рот, показавших на учениях свои возможности под 
изумленными взглядами солдат других войск. Сколь бы неуклюжими они ни были, но