Французский военный министр и Верховное командование, таким образом, 
действовали весьма разумно, преобразуя свою кавалерию в механизированные войска.
 В соответствии все с той же логикой они сейчас объединяют тяжело вооруженные и 
покрытые мощной броней танки в тяжелые бронетанковые дивизии — Divisions de 
choc.



«С тех пор как танки стали значительно быстрее пехоты, ограниченная концепция, 
представляющая танки лишь в качестве поддержки для пехоты, была постепенно 
заменена идеей создания больших механизированных формирований. Они не сводятся 
к тяжелым танкам прорыва в узком смысле слова. Они также вмещают в себя 
разведывательные подразделения и транспорт повышенной проходимости для 
перевозки необходимого минимума пехоты и артиллерии непосредственно вслед за 
танками, с тем чтобы закрепить за собой территории, захваченные бронетанковыми 
войсками. Появившуюся в последнее время новую характеристику танка — его 
скорость — можно использовать для нанесения первого удара. Теперь стало 
возможно думать о независимом применении больших танковых формирований.



Это новшество соответствует современной тактике, и здесь также заключается 
возможность возвращения военным действиям маневренности.



Крупные механизированные формирования являются реальным инструментом 
наступления… Ударная сила и скорость открывают новую область возможностей» 
(подполковник Ланкон, La France militaire, 1937, № 178).



Если речь идет о том, чтобы взломать сплошную полосу оборонительных укреплений 
противника, то в будущем тяжелые танковые дивизии будут прокладывать дорогу 
своим более легким собратьям, а моторизованные формирования и формирования на 
конной тяге последуют за ними Если, однако, две воюющих стороны разделены 
значительным расстоянием и необходимы охваты и обходные маневры, легкие дивизии 
могут поспешить вперед, закрепиться, используя особенности местности, сдержать 
или остановить продвижения войск противника и нанести удар по вражеским 
коммуникациям, облегчая таким образом наступление и развертывание тяжелых 
танковых и моторизованных дивизий. В любом случае начальный этап сражения будет 
проводиться во взаимодействии с танками там, где местность для этого подходит, 
и в ходе битвы значение бронетанковых сил скорее возрастет, чем уменьшится.



В начале 1937 года у французов было более 3 тысяч легких и тяжелых 
артиллерийских орудий (включая крепостные и противотанковые орудия) и более 
4500 танков; что означает, что количество танков с лихвой превосходит число 
орудий даже в армии мирного времени. Ни в одной другой стране не заметно 
подобной диспропорции между бронетанковыми силами и артиллерией. Подобные вещи 
заставляют задуматься!



Танковые силы в России развивались в иных направлениях, чем в Британии и 
Франции. Во время мировой войны у могучей российской армии не было танков; в 
России не было местной промышленности, позволяющей построить собственные машины,
 а географическая изоляция не позволяла импортировать танки союзников. Только 
во время Гражданской войны в руки русским попало несколько танков. Отсутствие 
бронетехники означало, что в войне против Польши крупные силы кавалерии под 
энергичным командованием Буденного были способны сыграть решающую роль — правда,
 против врага, явно xyже управляемого и имевшего слабую обороноспособность.



После Гражданской войны Россия осознала безотлагательную необходимость создания 
собственной военной индустрии. Этот процесс неизбежно растянулся на много лет 
из-за полного отсутствия руководства и опыта; но сейчас он может считаться по 
большей части завершенным. В течение этого периода русские изучали прогресс, 
которого иностранцы добились в каждой технической области, а также то, как они 
могут его скопировать. Танки и их вспомогательное вооружение также подверглись 
внимательному изучению.



Стандартной практикой русских была покупка и испытание ведущих моделей 
иностранных танков, а затем воспроизведение и постройка адаптированных версий, 
в соответствии с российскими условиями и требованиями. Та же свобода от