но иной. 
Шансы на наступление реальны только в том случае, если будут подавлены средства 
обороны. Танки подавляются средствами ПТО{369}. 
Использование моторизованных соединений возможно лишь при нашем господстве в 
воздухе. При угрозе противника с воздуха моторизованные соединения испытывают 
трудности. В этом наш противник сегодня еще очень слаб. Танковые войска и 
военно-воздушные силы — залог нашего успеха. Если бы Польша имела средства 
противотанковой обороны и т. п., победоносный исход кампании был бы невозможен. 

Сегодня Запад в этой области оснащен плохо. Через шесть — восемь месяцев такого 
положения уже не будет. Нашим противникам хватит этого срока, чтобы залатать 
свои дыры. Наихудшее усматривается не в психологических или чисто материальных 
факторах, а в возможном изменении исходной стратегической обстановки. 
Невероятно, чтобы во Франции и Англии считали возможным закончить войну 
наступлением на Западный вал. Очевидно, эти настроения сохранятся в будущем. 
Французы будут наступать не на Западный вал. (Оценка возможностей в районах 
Нижнего [135] Рейна, Рейна — Мозеля.) Если они и будут наступать, то только там,
 где выигрыш пространства обеспечивает дальнейшее ведение войны на уничтожение. 
Это нарушение бельгийско-голландского нейтралитета. При сохранении наших 
теперешних оборонительных позиций это ставит под угрозу Рурскую область. 
Дальнее огневое воздействие. Каждое вклинение усиливает опасность! 
Наши военно-воздушные силы расходуют бензина в 3–4 раза больше, чем противник. 
Выход из строя рурской промышленности и прекращение добычи угля. 
Продолжающаяся блокада истощит Бельгию и Голландию. Поэтому — никакого 
нарушения нейтралитета{370}. Постепенное передвижение бельгийских сил с 
французской границы на нашу. Через 10–12 часов авангарды французов — на нашей 
границе. Могут выбрать момент. Поэтому мы запоздаем с контрнаступлением. Когда 
они окажутся на нашей границе, им не понадобится продолжать наступление; они 
смогут разгромить Рур артиллерией. 
Поэтому — не ждать, пока противник придет сюда, а нанести удар в западном 
направлении, если мирное урегулирование будет невозможно. Чем быстрее, тем 
лучше. Не ждать, пока противник упредит, а самим немедленно перейти в 
наступление. Это относится и к военно-морским силам. Самые решительные методы и 
средства. Однажды утерянное время в дальнейшем невосполнимо. 
Попытка оценки возможностей, основанная на наличии войск и техники. В течение 
зимы сформировать заново как можно больше соединений. Англичане сделают это 
тоже. Пример с армией Китченера, в которую военные не верили. Как и в 1914 году,
 мы имеем превосходство, опыт и желание наступать. 
Замечание на полях{371}: нападки на генеральный штаб из-за макетов танков [ 
«макеты танков» во времена рейхсвера]. 
Очень темпераментное разъяснение вопроса о том, как использовать наступательное 
оружие, если противник подготовлен к обороне. (Самое важное!) 
Без сомнения, военно-воздушные силы и бронетанковые войска противника еще слабы,
 через шесть — восемь недель они уже не будут такими. Большую роль сыграют 
противотанковые мины. 
Наши ВВС должны считаться с возможным противодействием мало — и 
крупнокалиберной зенитной артиллерии противника. Особенно быстро увеличится 
число орудий зенитной артиллерии малого калибра. (Броня большинства французских 
танков пробивается снарядами 37-мм пушек?!) 
(!) Расчленение в глубину при угрозе воздушного нападения невозможно. Глубина 
походного порядка дивизии достигает 30–40 км. Дальнейшее расчленение 
недопустимо. На [136] Западе должна быть использована каждая дорога. На марше 
необходимо зенитное прикрытие. Для постоянного обеспечения движения 
[необходимо] иметь по одной зенитной батарее на каждые 10–15 км пути. Кроме 
этого — ПВО войск. Сегодня мы — единственные, кто может себе позволить 
передвижение на мехтяге. У наших противников такой возможности нет. 
Откуда [могут появиться] 600 французских зенитных батарей? Цифровых данных 
больше не приводить! — 3-му отделу{372