нитью проходит мысль о том, что самой страшной опасностью для Великобритании он 
считал именно немецкие подводные лодки и что Германии следовало сделать ставку 
именно на этот вид оружия (см. приложение 4).

Черчилль верил в это и действовал соответственно. Он лично следил за 
мероприятиями по противолодочной защите, проводимыми комитетом по обороне, 
принимал непосредственное участие в решении всех задач, связанных с битвой за 
Атлантику. Для этого в военном кабинете был создан специальный комитет, куда 
помимо премьера вошли некоторые министры, а также первый морской лорд, глава 
штаба ВВС и научные советники.

Все ресурсы, имеющиеся в распоряжении британского правительства, были 
задействованы для противостояния угрозе со стороны подводного флота Германии. И 
делалось это по инициативе и с полного одобрения премьер-министра 
Великобритании.

А как обстояли дела у нас? Даже после начала войны глава государства не сделал 
ничего, чтобы скоординировать усилия всех заинтересованных лиц и направить их к 
главной цели: созданию и расширению единственного оружия, которого опасались 
англичане, – подводного. Мы были очень далеки от того, чтобы сделать ставку на 
подводный флот.

Для англичан – правительства, военного командования и нации в целом – 
необыкновенная важность битвы за Атлантику была фактом совершенно очевидным. В 
Германии дело обстояло не совсем так. Мы в основном следили за развитием 
событий на земле, почему-то пребывая в уверенности, что победа на суше 
одновременно станет поражением Великобритании на море. То, что где-то в далекой 
Атлантике жалкая,, горстка подводных лодок ведет сражение, победа в котором 
могла бы решить исход войны, командованию вооруженных сил Германии было не дано 
понять.




9. ОРГАНИЗАЦИЯ ПОДВОДНОГО ФЛОТА И СТРОИТЕЛЬСТВО ПОДВОДНЫХ ЛОДОК



Подводная война в Атлантике. – Постройка подводных лодок дома. – Оперативные и 
учебные подразделения подчинены фон Фридебургу. – Моя вера в подводный флот. – 
Новая судостроительная программа. – Противодействие Геринга. – Нежелание 
Гитлера сотрудничать



Офицер, командующий подводными лодками, был подобен двуликому Янусу. Одно из 
его лиц было постоянно обращено в сторону Атлантики, а другое – к дому. 
Командир, так же как и офицеры штаба, всячески старались облегчить участь 
субмарин, ведущих нелегкий бой с противником. Они радовались, когда подлодкам 
удавалось добиться успеха, испытывали разочарование, когда в далекой Атлантике 
дела шли не так, как хотелось бы. Оставаясь на берегу, офицеры искренне 
переживали за судьбу каждого и всегда чувствовали огромное облегчение, если 
долгое время молчавшая лодка снова выходила в эфир. Когда же подлодка 
возвращалась на базу, все с тревогой ждали сообщения о том, что она 
благополучно миновала прибрежные воды, где было полно мин и нередко появлялись 
вражеские субмарины. Потеря каждой лодки была тяжелым ударом для всех береговых 
офицеров, им тоже требовалось время, чтобы вновь собрать все силы для 
продолжения борьбы.

Если появлялась возможность, я всегда старался побывать на подлодке сразу же 
после ее возвращения из боевого похода, поговорить с людьми.

Должен признаться, что, видя их – усталых, изнуренных многодневным напряжением 
боевого похода, побледневших и небритых, одетых в неизменные кожаные куртки, 
покрытые пятнами масла и морской соли, я до боли в сердце чувствовал, насколько 
они мне близки. Между нами была некая связь, существование которой невозможно 
объяснить словами, но и разорвать тоже нельзя.

Во время таких посещений я обычно от имени главнокомандующего сообщал о 
наградах, к которым капитан представлял своих людей. Замечу, что, когда речь 
шла о наградах, на подводном флоте никогда не было никаких проволочек. Через 
день или два после возвращения из боевого похода подводник обычно получал 
возможность отправиться в отпуск и продемонстрировать друзьям и родственникам 
новенькие медали. Я считал практику немедленного награждения участников боевых 
действий очень важной психологически. Офицеры и матросы могли сразу получить 
все, что заработали честным трудом, и это доставляло им удовольствие. Иначе 
подводник вполне мог уйти в следующий поход и не вернуться, тогда у 
командования останется чувство вины и сознание невыполненного долга по 
отношению к человеку, отдавшему жизнь за родину.