участке от Балтийского моря до Эльбы перерезали все дороги, ведущие из 
Мекленбурга в Гольштейн, забитые беженцами и отступающими армейскими частями. 
«Ворота на запад» закрылись, и теперь отступающая армия и беженцы могли 
спастись от наступавших по пятам русских и укрыться в британской зоне в 
Шлезвиг-Гольштейне только при согласии англичан. Сражения с западными 
союзниками на Эльбе продолжались лишь с одной целью – сохранить «ворота» в 
Шлезвиг-Гольштейн открытыми для беженцев. Когда Гольштейн стал британским, 
военные действия потеряли всякий смысл. Поэтому я отдал приказ начать 
переговоры о капитуляции, как это и было предусмотрено нашими планами. 
Фридебургу предстояло в первую очередь отправиться к Монтгомери и предложить 
ему капитуляцию северо-западной части Германии. Затем, когда это предложение 
будет принято, он должен был предложить Эйзенхауэру сдачу остального Западного 
театра военных действий.

Я срочно послал за Фридебургом, чтобы лично обрисовать ему ситуацию и дать 
последние распоряжения. Сопровождать его должны были контр-адмирал Вагнер и 
генерал Кинцель. Начиная с 1943 года контр-адмирал Вагнер неизменно 
присутствовал при принятии важных решений, к тому же был отлично осведомлен обо 
всех последних событиях. Он мог оказаться бесценным помощником в ведении 
переговоров. Что же касается Кинцеля, его советы Фридебургу касались в основном 
технических вопросов, связанных с армией.

Командир войсковых соединений Гамбурга получил приказ ровно в 8 часов утра 3 
мая отправить парламентера к англичанам и предложить им сдать Гамбург, а также 
сообщить, что к ним выехала делегация, возглавляемая адмиралом Фридебургом.

Моя встреча с Фридебургом 2 мая задерживалась, поскольку дороги Гольштейна 
находились под постоянным огнем британских истребителей. Получив информацию о 
прорыве англичан, я сразу же приказал перевести свой штаб в Мюрвик, что 
неподалеку от Фленсбурга. Мне было необходимо как можно дольше сохранить 
свободу действий – оставаясь в Плоене, я мог в любой момент попасть к 
англичанам. Окрестности Плоена в течение дня подвергались систематическим 
налетам авиации противника. Только дождавшись вечера, когда обстрелы на дорогах 
прекратились, я смог встретиться с Фридебургом и переехать в Мюрвик.

Пока я ждал, прибыли фельдмаршал фон Грейм и фрау Ханна Рейш. Храбрая женщина 
сопровождала фон Грейма, чтобы дать ему возможность попрощаться со мной. Во 
время последнего полета в Берлин он был ранен в ногу и передвигался на костылях.


Я всегда относился с глубокой симпатией и уважением к этому прекрасному 
человеку и офицеру. Он с горечью говорил о том, что преданность долгу солдат, 
которые искренне верили, что служат правому делу, привела к такой 
сокрушительной катастрофе. Он был крайне удручен и сказал, что не имеет желания 
жить дальше.

Вечером воздушные налеты прекратились. Я сказал Фридебургу, чтобы он ожидал 
меня на мосту Левензау, что над каналом кайзера Вильгельма возле Киля. Шверин 
фон Крозигк и я прибыли к месту встречи без происшествий. Мои инструкции 
Фридебургу были просты: он должен был предложить Монтгомери капитуляцию всей 
северо-западной части Германии и одновременно привлечь внимание фельдмаршала к 
проблеме беженцев и отступающих воинских частей на востоке района, 
оккупированного англичанами. Ему следовало сделать все от него зависящее, чтобы 
капитуляция не повлияла на эвакуацию людей морем и по суше – этот процесс было 
необходимо продолжать. Когда Фридебург уехал, было совсем темно. Мы искренне 
пожелали ему удачи.

Шверин фон Крозигк, Нейрат и я отправились в Мюрвик. Воздушные атаки снова 
возобновились, истребители вовсю использовали прожектора и расстреливали 
движущийся по дорогам транспорт. Нам приходилось неоднократно останавливаться и 
прятаться в придорожных лесах. Но около двух часов ночи мы все же прибыли в 
Мюрвик. Остаток ночи ушел на ответы на запросы боевых командиров, которые в 
промежуточном состоянии между войной и миром не вполне понимали свои задачи. 
Спали мы только урывками.

Утро 3 мая выдалось очень тревожным. Я волновался, сумел ли Фридебург 
благополучно добраться до Гамбурга, а потом до штаба Монтгомери. Если да, то 
как его приняли? Как отнеслись к нашим предложениям? Все же наши инициативы шли 
вразрез с требованиями союзников об одновременной и безоговорочной капитуляции 
на всех фронтах.

Утром воздушных налетов не было, и я понадеялся, что это явилось результатом 
переговоров Фридебурга. И действительно, как я позже узнал, фельдмаршал, узнав 
о миссии Фридебурга, приказал прекратить воздушные операции.

Днем ко мне начали прибывать военные и гражданские власти оккупированных нами 
стран. От центральной группы армий вместо Шернера прибыл генерал фон Натцмер. 
Он передал мнение Шёрнера, что, если его группа армий покинет хорошо 
укрепленные позиции в Судетской области, она развалится. Я объяснил, почему 
считаю необходимым вывести ее как можно скорее ближе к американскому фронту, и