Выполнение всех перечисленных обязанностей зависело от количества и качества 
кораблей, находящихся в распоряжении военно-морских сил.

Насколько мощной должна была быть промышленность, обеспечивающая постройку и 
оборудование этих кораблей? В начале 1943 года в Германии никто не занимался 
централизованным управлением производства оружия и боеприпасов для вооруженных 
сил. Запросами армии занимался министр вооружений и боеприпасов Шпеер.

На флоте имелся ряд судостроительных верфей и заводов. Промышленные мощности, 
выделенные для трех частей вооруженных сил, включая квоты на квалифицированную 
рабочую силу, были точно определены. Сталь, наиболее важное сырье для всех 
видов оружия, находилась в руках Центрального комитета по планированию – 
специального органа, созданного министерством вооружений, в котором 
председательствовал министр Шпеер и в котором имелся представитель ВВС – 
фельдмаршал Мильх.

Когда я стал главнокомандующим ВМС, у флота не было представителя в упомянутом 
комитете, хотя моряки, как и авиаторы, производили оружие для себя. До сей поры 
заявки военно-морского флота на выделение, к примеру, стали передавались в 
комитет в письменной форме и никогда полностью не удовлетворялись. На наших 
заводах, работавших только на нужды флота, не существовало гибкой системы, 
позволявшей расширить или перераспределить задания между предприятиями. Если 
что-то по какой бы то ни было причине вдруг остановилось (например, в 
результате воздушного налета), следствием этого неизбежно становился спад 
производства подлодок, кораблей эскорта или чего-то еще или, в лучшем случае, 
длительные задержки поставок.

Департаменты обеспечения армии (во главе со Шпее-ром) и военно-воздушных сил 
постоянно воевали друг с другом за наиболее выгодное распределение промышленных 
мощностей в интересах своих родов войск. Министр и главнокомандующий ВВС 
успешно делили средства между своими подразделениями, а флоту всегда не хватало.


Приступив 30 января 1943 года к исполнению обязанностей главнокомандующего 
военно-морскими силами, я выяснил, что на февраль на нужды флота потребуется, 
как минимум, на 40 тысяч тонн стали больше выделенного количества, и это только 
для обеспечения самых острых потребностей в вооружении. А так как Шпеер не мог 
изменить февральское распределение без согласования с Гитлером, я направил свою 
дополнительную заявку на февраль непосредственно Гитлеру, который ее подписал. 
Таким образом мы были обеспечены сталью на февраль, но будущее оставалось 
весьма неопределенным. Не мог же я и дальше, месяц за месяцем, обращаться к 
Гитлеру, чтобы удовлетворять нужды флота. Поэтому я приказал произвести расчеты 
потребности флота в стали на перспективу и представил их Гитлеру.

Наши исследования показали, что в начале войны флот в среднем получал 160 тысяч 
тонн стали в месяц, в 1941 году – 177 тысяч тонн, в 1942 году, хотя 
производство стали в стране увеличилось, флоту ежемесячно выделялось только 119 
тысяч тонн. В результате вместо запланированных 22,5 подлодки-ежемесячно 
строилось только 19,8. Еще хуже это сказалось на постройке новых легких 
кораблей – эсминцев, тральщиков, патрульных и десантных кораблей, объем которой 
снизился на 46%.

Только для выполнения судостроительной программы 1943 года, не говоря уже о ее 
расширении, что я намеревался сделать (но на этом я остановлюсь чуть позже), 
объем выделяемой нам стали следовало увеличить на 60 тысяч тонн в месяц, доведя 
ежемесячный объем до 181 тысячи тонн. И при этом флоту будет выделяться всего 
лишь 6,4% от общего объема производимой в стране стали.

Посредством этого «стального» меморандума мне удалось заручиться долгосрочным 
указанием Гитлера. 6 марта 1943 года он приказал, чтобы впредь флоту ежемесячно 
выделялось дополнительно 45 тысяч стали. Это означало, что выделенных объемов 
хватит, по крайней мере, для первоочередных нужд.

Еще одним «узким местом», негативно влиявшим на количество новых кораблей и 
длительность ремонта поврежденных, было выделение флоту недостаточного 
количества квалифицированной рабочей силы. Время, проводимое подлодками в доке, 
постоянно увеличивалось, в море, соответственно, выходило меньше лодок, которые 
топили меньше вражеского тоннажа. Если в 1941-м – начале 1942 года отношение 
числа дней в море к числу дней в порту в среднем составляло 60 к 40, то к концу 
1942 года оно уже было 40 к 60. В 1942 году все мои попытки сократить ремонтное 
время окончились неудачей, поскольку командование ВМС тоже не могло оказать 
помощи в обеспечении квалифицированной рабочей силой.

Недостаток рабочей силы был вызван в основном тем, что квалифицированных 
рабочих призывали в армию. Я считал это абсурдом. Опытные профессионалы были 
поставлены под ружье, а на их место пришли зеленые новички, которых требовалось 
долго и упорно учить.

8 февраля 1943 года я обратил внимание Гитлера на сей вопиющий факт и его