Канарисом, которая, кстати, за всю войну ни разу не сообщила командованию 
подводного флота информацию, которая оказалась бы хоть в какой-то степени 
полезной.

На протяжении всей войны командование ВМС тщательно изучало общую 
стратегическую ситуацию. Его мнение о возможности вторжения союзников было 
выражено в оперативной сводке, составленной 20 октября 1942 года, то есть за 
три недели до высадки в Северной Африке. В ней говорилось, что для открытия 
второго фронта в Европе у союзников по-прежнему нет возможностей. Далее в 
сводке исследовалась вероятность операций против французских владений в 
Северной Африке. Командование ВМС отметило увеличение количества военных и 
торговых судов союзников в Гибралтаре и сделало вывод о подготовке конвоя на 
Мальту. Однако наблюдаемые мероприятия были слишком незначительными, чтобы 
можно было вести речь о масштабной операции в Северной Африке. Да и французские 
колонии в Северной Африке имели береговые фортификационные сооружения и были 
оккупированы войсками правительства Виши.

Германское военно-морское командование считало, что эти силы, особенно ВМС, 
ненавидели англичан, в особенности после операций в Оране и Дакаре, поэтому 
обязательно окажут сопротивление любым попыткам англичан или американцев 
высадиться в Северной Африке.

«Любая атака на французскую территорию, – говорилось в сводке, – неизбежно 
приведет к окончательному разрыву союзников с Францией, а следовательно, к 
дальнейшему сближению между Германией и правительством Виши».

Военно-морское командование надеялось привлечь внимание верховного командования 
и вызвать интерес к сотрудничеству с французским флотом, которое позже выльется 
в улучшение франко-германских отношений. В штабе ВМС никто не верил в 
возможность высадки союзников в Северной Африке. Ситуация оценивалась следующим 
образом:

«Если противник придет к выводу, что в настоящий момент не имеет и еще какое-то 
время не будет иметь необходимых военно-морских, воздушных и наземных сил, а 
также средств для их транспортировки или если он не захочет подтолкнуть Францию 
к объединению со странами оси, его ближайшей целью станет поражение 
итало-германского танкового корпуса, освобождение Северной Африки от войск 
стран оси и наступление к тунисской границе. Таким образом он создаст 
стратегическую ситуацию, в которой переход Франции на сторону оси будет 
маловероятен. А с приобретенных в результате новых баз он начнет наступление 
против самого уязвимого места в рядах стран оси – Италии».

С другой стороны, оккупация Дакара была, по мнению нашего военно-морского 
командования, весьма вероятной, несмотря на то что неизбежно последующее вслед 
за этим сближение Франции и Германии вроде бы говорило против такого 
политического решения.

Из приведенного обзора совершенно очевидно, что у нас не было информации 
относительно места предстоящей высадки противника. Также ясны преимущества, 
которыми обладала страна, господствовавшая на море, что позволяло ей атаковать 
длинную береговую линию противоборствующей стороны на континенте в любом месте. 
В такой ситуации инициатива всегда принадлежит морской державе. Единственный 
способ, который имеется в распоряжении континентальной державы, противостоять 
опасности вторжения – это иметь сильные оборонительные сооружения вдоль всего 
протяжение береговой линии. А если такой возможности нет? Такая континентальная 
держава всегда пребывает в опасности быть принужденной подчиниться ситуации, 
созданной по инициативе противоборствующей морской державы. Кстати, контрудары 
обычно оказываются запоздавшими.

В этих обстоятельствах наше военно-морское командование, здраво оценивая 
имеющиеся в его распоряжении силы, не имело выбора. Единственным оружием, 
способным повлиять на ситуацию в случае вторжения союзников в Западную или 
Северную Африку, был подводный флот. При благоприятных условиях подводные лодки 
могли затруднить и задержать действия противника, но никак не могли помешать 
выполнению его намерений.

Ввиду отсутствия конкретной информации, касающейся времени и места предстоящей 
высадки, а также учитывая большую возможность выбора при столь протяженной 
береговой линии, произвести предварительную перегруппировку и концентрацию 
подводных лодок было невозможно. Представлялось очевидным одно: любые наши 
действия в этом направлении неизбежно скажутся на наших возможностях в войне 
против торговых судов в Северной Атлантике.

А за это противник нам только скажет спасибо, поскольку все его ресурсы 
(корабли эскорта, транспорты) будут мобилизованы для высадки.

Кроме того, всегда существовала опасность, учитывая противоречивые сообщения 
нашей разведки, вызванные хорошо поставленной дезинформацией противника, что 
подводные лодки будут сконцентрированы не там, где надо, или же в нужном месте, 
но не в нужное время.