людей, то хотел сделать эту работу хорошо, к тому же я не мог игнорировать 
указания, полученные из ставки фюрера и от собственного главнокомандующего о 
том, что лодки нельзя подвергать риску. На меня легла огромная ответственность, 
которую я был намерен оправдать.

13 сентября в 00.27 я передал следующее сообщение:

«Хартенштейну оставаться на месте, но быть готовым к погружению. Остальным 
лодкам принять на борт ровно столько людей, чтобы это не помешало при 
необходимости погрузиться».

14 сентября в 7.40 я повторил:

«Всем лодкам, включая Хартенштейна. Берите на борт столько людей, чтобы лодка 
осталась управляемой при погружении».

А тем временем правительство Виши согласилось отправить на место трагедии свои 
военные корабли, поэтому я смог освободить от участия в спасательной операции 
кейптаунские субмарины, конечно, кроме «U-156» Хартенштейна. 14 сентября в 7.40 
я приказал им возобновить движение на юг, «если они еще не приняли на борт 
людей». А две лодки из Фритауна, «U-506» и U-507, я отправил на помощь 
Хартенштейну. Они пришли на место 14 сентября и тотчас включились в работу. 
Спасательные шлюпки и плоты брались на буксир и концентрировались в одном 
районе, чтобы было легче передавать людей на французские корабли.

На борту «U-156» к тому времени уже находилось 260 человек. Половина из них 
перешла на «U-506», и Хартенштейн остался с 55 итальянцами и 55 англичанами, 
причем среди последних было 5 женщин. «U-507» тоже взяла на борт группу 
уцелевших с «Лаконии». А вечером 16 сентября произошло событие, которое капитан 
«U-156» описал в своем журнале боевых действий следующим образом:

«11.25. Вскоре после прибытия двух подлодок заметили 4-моторный самолет с 
американскими опознавательными знаками, пеленг 70°. В качестве доказательства 
моих миролюбивых намерений растянули на мостике флаг Красного Креста так, чтобы 
его нельзя было не заметить с самолета. Самолет пролетел над нами, потом 
некоторое время кружил вблизи. Передал сигнал азбукой Морзе: «Кто вы?» и «Есть 
ли в пределах видимости суда?». Ответа не последовало. Самолет удалился в 
юго-западном направлении, затем через полчаса на несколько минут вернулся.

12.32. Приблизился самолет такого же типа. Пролетел перед лодкой на высоте 250 
футов и сбросил две бомбы с интервалом 3 секунды. Взяли на буксир 4 
спасательные шлюпки. Самолет сбросил бомбу прямо на шлюпки. Одна из них 
перевернулась. Самолет некоторое время покружил вблизи, затем сбросил четвертую 
бомбу в стороне, в 2-3 тысячах футов, и удалпся. Другой самолет. Две бомбы, 
одна с задержкой на несколько секунд, взорвались непосредственно под постом 
управления. Боевая рубка скрылась в фонтане черной воды. В пост управления и 
носовые отсеки поступает вода. Приказал всем надеть спасательные жилеты. 
Приказал всем англичанам покинуть лодку. Затем и итальянцам – батареи начали 
выделять газ. (В любом случае у меня не было для них спасательного снаряжения.)

13.11. Передал спешное внеочередное сообщение на четырех длинах волн. Повторил 
трижды. Вернулся к спасательным шлюпкам, куда перевел оставшихся пассажиров. 
(Некоторых из них пришлось слегка убедить.) Докладов о течи больше не поступает.
 Течи нет.

13.45. Погрузился. Лег на курс 270°.

16.00. Все повреждения, которые можно было устранить на месте, ликвидированы. 
Неисправен перископ, семь ячеек батарей пусты, остальные вызывают сомнение. 
Вышли из строя шумопеленгаторы. Требуется ремонт».

16 сентября в 23.04 Хартенштейн передал следующее сообщение:

«Во время буксировки четырех спасательных шлюпок в ясную погоду с вывешенным 
флагом Красного Креста подвергся нападению американского «либерейтора». 
Сброшено пять бомб. Перевел людей на спасательные шлюпки и прекратил 
спасательные операции. Ушел на запад. Выполняю ремонтные работы».

В ответ я передал Хартенштейну приказ:

«17 сентября. 00.19. Вы не должны ни при каких обстоятельствах подвергать риску 
подводную лодку. Примите все меры к обеспечению безопасности, включая 
немедленное прекращение любых спасательных операций. Не доверяйте противнику».

После атаки на «U-156» со всех точек зрения было бы правильным прекратить любые 
спасательные операции. Атака показала, что все участвующие в ней подлодки 
подвергаются огромному риску. К тому же опасность усугублялась наличием на их 
борту множества пассажиров.

В моем штабе развернулась бурная дискуссия. Некоторые офицеры вполне