Ответственность за решение, какие именно корабли необходимо строить для 
военно-морского флота, возлагается (и это правильно) на главнокомандующего. 
Только у него имеются необходимые связи в правительстве, и только он получает 
от правительства самую полную информацию относительно политической ситуации. 
Поэтому он знает, с какими потенциальными противниками вероятнее всего придется 
столкнуться, и может сделать стратегически верные выводы.

С этой точки зрения первичным вопросом является определение стратегических 
задач. Затем возникает следующий фундаментальный вопрос: какими средствами 
выполнить эти задачи? Когда же ответы на эти вопросы четко сформулированы, 
средства, о которых идет речь, должны создаваться независимо от сложившихся 
традиционных взглядов или иных концепций, которые вполне могут существовать в 
военно-морском флоте данной страны или у власть имущих.

Англо-германское морское соглашение 1935 года, которое являлось чисто 
политическим шагом, было призвано вымостить дорогу к общей политике с 
Великобританией, определило мощь военно-морских сил (как в суммарном тоннаже, 
так и по категориям кораблей) в пределах 35% от британского флота. Таким 
образом оно избавило немецкое военно-морское командование от необходимости 
решать упомянутые выше вопросы, во всяком случае, насколько это касалось 
Великобритании. В таких обстоятельствах последнюю уже можно было не включать в 
число потенциальных противников. Соглашение основывалось на том принципе, что 
немецкий военно-морской флот будет фактором политической стабильности в мирное 
время, а в военное время он должен быть способным противостоять флоту любой 
другой страны на континенте. Очевидно, что при таких предпосылках любое 
исследование стратегических задач, стоящих перед флотом, связано с множеством 
сомнений и неопределенностей. Разве можно, к примеру, допустить, что Германия 
способна развязать войну против какого-нибудь государства на континенте без 
вмешательства в этот процесс Великобритании?

Что касается ответа на вопрос относительно средств для выполнения поставленных 
задач, здесь все заранее определено указанными в соглашении процентами по 
каждой категории кораблей. Правда, в пределах каждой категории мы могли сами 
решать, какие именно типы кораблей строить.

Хотя решение о постройке кораблей должен принимать лично командующий, на 
практике он непременно прежде всего посоветуется со своими оперативными 
службами.

Именно это и сделал главнокомандующий ВМФ Германии, когда речь зашла о 
подводных лодках. Дело в том, что после периода забвения, длившегося семнадцать 
лет, подводные лодки во многих отношениях стали закрытой книгой, кроме того, 
главнокомандующий хотел услышать мнение людей, которым предстояло на них 
служить, о проектировании и конструкции подлодок. Насколько лично я смог 
повлиять на его решение, станет ясно несколько позже.

Исходя из опыта Первой мировой войны и основываясь на существующих в то время 
технических стандартах и стандартах вооружения, тактическое и оперативное 
значение подводных лодок в период между двумя войнами оценивалось следующим 
образом.

Подводная лодка – это первоклассный торпедоносец, но ненадежная платформа для 
артиллерийского орудия. Низкий надводный борт и ограниченный обзор делают ее 
неудобной для использования артиллерийского орудия.

Она пригодна для установки мин, поскольку легко может пробраться незамеченной в 
прибрежные воды противника, где располагаются самые напряженные судоходные пути.
 Выполнив свою работу, она может так же незаметно ускользнуть, а противник даже 
не заподозрит, что у его берегов появились мины.

В сравнении с надводными кораблями подводная лодка обладает низкой скоростью 
хода, а значит, непригодна для совместных действий с ними, а из-за 
ограниченного обзора она непригодна и для разведывательных целей.

(Сегодня все сказанное верно лишь частично. Развитие приборов обнаружения, а 
также рост использования авиации изменили требования, предъявляемые к субмарине.
)

При решении вопроса о типах субмарин, которые нужно строить, следует принимать 
во внимание ряд соображений. Субмарины – это единственный класс кораблей, 
которые только в редчайших, исключительных случаях вступают в бой с себе 
подобными. Поэтому вопрос силы соответствующего типа кораблей, которыми 
обладает потенциальный противник, играющий первостепенную роль в проектировании 
и строительстве всех других типов кораблей, в случае с субмаринами особого 
значения не имеет. Тип субмарины вполне можно выбирать без учета размеров и 
других характеристик субмарин, находящихся на вооружении в других флотах. 
Поэтому субмарины обычно не участвуют во взаимном «выравнивании» размеров 
разных типов надводных судов, к чему стремятся те или иные государства. В XX 
веке этот процесс шел весьма активно и явился результатом обеспокоенных