— высадку в Южной Европе. Пока мы удерживали Тунис, противники, стало быть, еще 
не достигли стратегической цели своей высадки в Северной Африке. Боеспособность 
германо-итальянских соединений в Тунисе зависела от доставки им снабжения морем 
из Италии. Главная задача итальянского флота в этот период заключалась в 
проводке конвоев, обеспечивавших это снабжение, и в защите их от воздушных и 
морских атак противника. Чем больше судов с материалами для германо-итальянской 
армии в Африке прибывало в Тунис, тем больше было шансов удержать Тунисский 
плацдарм и тем меньшей была опасность, что союзники решатся на высадку в Южной 
Европе. Противник оценивал тогда стратегическую обстановку точно так же. 
Главнокомандующий союзными войсками в Северной Африке генерал Эйзенхауэр в 
своем докладе объединенному англо-американскому штабу отмечал, «что, если не 
удастся немедленно затруднить приток подкреплений для германо-итальянских войск 
в Тунисе, положение американских войск и британской 8-й армии в Северной Африке,
 без сомнения, ухудшится» (Brassey's Naval Annual, 1948, p.313). С моей точки 
зрения, итальянскому флоту надо было оказать любую возможную помощь личным 
составом и материальной частью, чтобы он мог выполнить возложенную на него 
задачу. Я доложил об этом Гитлеру и сообщил ему, что собираюсь вылететь с этой 
целью в Рим и встретиться там с командующим итальянским флотом. Гитлер дал свое 
согласие и послал Муссолини письмо, в котором сообщал о цели моего визита. 17 
марта я нанес визит Муссолини. Он согласился, чтобы германский флот оказал 
помощь в охранении конвоев, следовавших в Тунис. Было решено также, что 
германский флот обеспечит суда конвоя зенитными орудиями и опытными расчетами, 
а итальянский флот передаст германскому шесть бывших французских миноносцев для 
использования их в качестве кораблей охранения конвоев, следующих в Тунис. 
Руководство перевозками оставалось в руках итальянцев. Вскоре германская помощь 
в организации защиты конвоев принесла свои плоды. В апреле в Тунис прибыл 
гораздо больший процент отправленных туда подкреплений и грузов, чем в 
предыдущие месяцы. Но и этот успех не мог уже изменить судьбы 
германо-итальянской армии в Тунисе. После того как союзная авиация получила 
возможность использовать аэродромы, расположенные вблизи нашего плацдарма, она 
в конце концов прервала доставку подкреплений. 18 марта 1943 года, докладывая 
Гитлеру о своей договоренности с командованием итальянского флота, я высказал 
мнение, что для защиты перевозок морем необходима авиация и что одними силами 
флота справиться с авиацией противника невозможно. Гитлер согласился со мной, 
но выразил надежду, что с помощью мероприятий германских военно-морских сил 
защита от атак авиации противника с малых высот должна улучшиться. В 
действительности впоследствии оказалось, что бомбардировщики противника, шедшие 
на большой высоте, топили итальянские транспорты у африканского берега, после 
того как в открытом море охранение конвоя успешно отразило атаки подводных 
лодок и авиации. Превосходство противника в истребителях было настолько велико, 
что в конце концов создалось положение, при котором нам было абсолютно нечем 
бороться против усиливавшихся по мере приближения к побережью атак авиации по 
тунисским конвоям. После потери в начале мая 1943 года Тунисского плацдарма 
следовало ждать нападения союзников на итальянские острова. Тунис же мы 
потеряли потому, что африканскому корпусу из-за недостаточного снабжения морем 
не хватало тяжелого вооружения и боеприпасов. Теперь надо было принять 
соответствующие меры, чтобы не допустить повторения аналогичной ситуации при 
наступлении противника на острова Сардинию или Сицилию. Поэтому следовало 
воспользоваться моментом, пока не началось наступление противника и пока 
давление, которое оказывали превосходящие силы его авиации, было еще 
незначительным, и в первую очередь обеспечить снабжение Сицилии как наиболее 
вероятного объекта американо-английского наступления. 12 мая 1943 года я 
вылетел в Рим, чтобы совместно с командованием военно-морских сил Италии 
обсудить обстановку и вновь предложить помощь. В начале беседы адмирал Риккарди 
сделал, как записано в протоколе, следующее заявление о положении со снабжением 
Сицилии и Сардинии: «Налеты авиации противника нанесли тяжелые потери в 
Мессинском проливе. Затруднилось снабжение острова Сицилия. Поскольку железные 
дороги на острове полностью выведены из строя, его приходится снабжать морем из 
Неаполя. Единственная возможность несколько улучшить положение с транспортом 
непосредственно на острове — это увеличить число грузовых автомашин. Перед 
войной Сицилия имела запасов на 40 дней, теперь же — всего на 8. Положение с 
продовольствием ухудшается с каждым днем, так как атаки авиации противника 
непрерывно усиливаются. Такое же положение сложилось и на острове Сардиния. 
Почти все оборудование порта Кальяри разрушено. Порт Торрес малопригоден, так 
что остается лишь Ольбия. Железные дороги на Сардинии сильно повреждены, 
поэтому вопрос можно решить только с помощью автомашин.» Командование 
итальянских военно-морских сил полагало, что вначале будет предпринято 
наступление на Сардинию, а вторжение на Сицилию последует позднее. Наш ответ на 
итальянское заявление также зафиксировали в протоколе: «Главнокомандующий 
германскими ВМС считает, что наступление противника следует ждать в ближайшем 
будущем. Он констатирует, что мы не располагаем достаточными силами, чтобы 
помешать противнику и уничтожить либо его порты погрузки, либо транспорты с 
силами вторжения. Главнокомандующий направит новые германские подводные лодки 
на Средиземное море, хотя убежден, что они ни в коей мере не смогут 
предотвратить вторжения. Подводные лодки могут только мешать противнику. 
Поэтому наша задача — обороняться на суше. Подготовиться к сражениям на море 
необходимо, но не они будут решающими. Решат вопрос только действия на суше. 
Поэтому главная задача флота —содействовать подготовке боев на суше. Это 
означает необходимость охранения морских коммуникаций. Поскольку наши силы и 
средства ограничены, нужно прежде всего подумать о решении этой задачи. Хорошо,