приказ, который предоставит вам очень широкие полномочия. 

Генерал Йодль прочитал мне список подразделений, вверяемых под мое начальство: 
батальон парашютистов люфтваффе, 600-й батальон парашютистов и батальон 
мотопехоты, сформированный из курсантов офицерского венского училища Нойштадт. 
К тому же из Вены будут переведены две эскадрильи транспортных планеров и 
поставлены под мое командование. 

- Вы получите также на время операции самолет из эскадрильи, приданной ОКВ, и 
будете пользоваться этим транспортным средством для ваших личных передвижений, 
- заключил Йодль. 

Еще несколько минут Гитлер беседовал с Риббентропом по поводу донесений, 
присылаемых немецким посольством в Будапеште. Согласно последним депешам, 
положение следует считать "очень напряженным"; венгерское правительство явно 
желает покинуть лагерь стран "оси". Затем фюрер подписал мое предписание и, 
протягивая мне, добавил: 

- Я рассчитываю на вас и на ваших людей. 

Затем он удалился. Немного позже ушли остальные, оставив меня в одиночестве. 
Проглядывая наскоро документ, я поразился, что буду располагать практически 
неограниченными полномочиями. На листе большого формата типа "государственная 
бумага", где в верхнем левом углу золотым рельефом был выбит орел со свастикой, 
а наверху готическими буквами написано: "фюрер и рейхсканцлер", - я читаю: 

"Штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени назначен мною к выполнению личного и 
конфиденциального приказа высочайшей важности. Прошу все военные и гражданские 
службы оказывать штурмбаннфюреру СС Скорцени всевозможную помощь и подчиняться 
всем его требованиям". 

Под этими словами - подпись главного человека в Германии, начертанная неверной 
рукой. На какой-то миг я подумал, что с таким карт-бланшем я мог бы по своей 
прихоти поставить весь рейх с ног на голову. Затем решил, что буду пользоваться 
им как можно меньше. Ведь я уже научен, что следует опасаться слепого 
подчинения штабных чинов, которым показывают "высочайший приказ". Я предпочитал 
полагаться на понимание и на сознательную помощь тех, к кому должен буду 
обратиться. 

Сейчас уже два часа ночи, но прежде чем ложиться спать, хочу сделать свои 
первые распоряжения. К счастью, двумя днями раньше я предусмотрительно 
телеграфировал приказ о боевой тревоге одной из своей бригад, бывшему 
мотопехотному батальону № 502. Теперь я прошу соединить меня с гаупштурмфюрером 
фон Фолькерсамом и отдаю ему приказания: 

- Алло, Фолькерсам. Мне только что поручили крупномасштабную операцию. 
Потрудитесь записать: первая рота, усиленная несколькими отборными солдатами, 
сегодня утром ровно в восемь грузится в самолет на аэродроме Гатов. Пусть 
возьмут тройной запас патронов, и добавьте полное снаряжение для четырех 
взводов подрывников. Каждому человеку дайте запас съестного на шесть суток. 
Роту поручите унтерштурмфюреру Хунке. Место назначения знает командир 
эскадрильи транспортных самолетов. Я сам в тот же час вылечу отсюда и примерно 
в десять прибуду на заводской аэродром Хейнкеля, что неподалеку от Ораниенбурга.
 Приезжайте за мной. Мы, то есть вы, Остафель, Радль и я, отправляемся в 
полдень. Вопросов нет? Прекрасно. И до скорого. 

Несколько часов отдыха, и я уже лечу на борту "Хейнкеля-111". Созерцая пейзаж, 
думаю о тех последствиях, которые неминуемо вызовет предательство венгров. 
Ставка в игре, которую мне, возможно, придется играть, огромна: целая армия - 
миллион человек, чье положение станет весьма шатким, чтобы не сказать отчаянным,
 в том случае, если венгерские дивизии в Карпатах прекратят огонь или, что еще 
хуже, перейдут на сторону врага. И если к тому же мы потеряем и Будапешт, 
центральный узел наших коммуникаций... тогда это будет невообразимая катастрофа.
 О, только бы мне успеть! 

Внезапно я вспоминаю о тех транспортных планерах, что фюрер предоставил в мое 
распоряжение. И еще два батальона парашютистов. Как же все-таки эти господа из 
генерального штаба представляют себе операцию парашютистов против Замка на горе 
- не говоря уже о сумасбродной затее приземлить планеры на вершине утеса? 
Оказывается, я неплохо знаю Будапешт: единственное место, где в крайнем случае 
можно было бы осуществить подобный замысел, - это огромный плац, называемый - 
один бог знает почему - Кровавым полем. Однако если венгры переметнутся на 
сторону врага, то нас могут совсем запросто смести еще до того, как мы успеем 
собраться в группу, перекрестным огнем с самой горы, которая там совсем близко, 
и со зданий, окружающих эспланаду. Возможно, все-таки удастся приземлить 
несколько ударных отрядов... Ладно, посмотрим все на месте. 

В условленный час я прибываю в Ораниенбург, где меня ждет Фолькерсам. Он 
сообщает, что моя первая рота уже отбыла в Вену - место сбора различных частей, 
вверенных под мое командование. На машине мы заскакиваем в Фриденталь, чтобы