Кто-то слышал, как Дениц мрачно заметил, что война будет долгой, но Германии 
победить не сумеет. Редер был ещё пессимистичнее. Он сказал, что германский 
флот сумеет лишь доказать, что может погибнуть с честью.

Вскоре после приказа начать военные действия U-38 заметила вражеский военный 
корабль. С помощью справочника по иностранным флотам Лют опознал в нём 
французский минный заградитель «Плутон». К несчастью для Либе, Франция не 
спешила вслед за Великобританией объявлять войну и на тот момент оставалась 
нейтральной. Поэтому немцам пришлось лишь провожать «Плутон» взглядами. Лют и 
Либе были разочарованы. «Но буквально через неделю мы услышали по радио, что 
«Плутон» погиб в гавани при взрыве собственных мин… Наверное, больше других 
радовался этой новости экипаж нашей лодки, так как теперь мы могли не 
переживать нашу неудачу столь остро».

Через 8 дней U-38 остановила британский пароход «Манаар». Как и положено, лодка 
дала предупредительный выстрел под нос пароходу. Вместо того, чтобы 
остановиться и на шлюпке прислать корабельные бумаги, шкипер начал отстреливать.
 Это было уже не по правилам. После долгой артиллерийской дуэли U-38 
погрузилась и потопила «Манаар» торпедой, попавшей ему в носовую часть. Не 
слишком изящная атака. Однако это было прекрасной иллюстрацией тех сложностей, 
с которыми столкнулись командующий подводными силами и его лодки при попытках 
соблюдать положения призового права.

В документе, озаглавленном «Призовое право», который Великобритания и Германия 
подписали в 1935 году, был расписан набор правил, которые должны были 
выполняться при потоплении или захвате торговых судов военными кораблями в 
случае начала военных действий. Подводным лодкам было особенно трудно следовать 
этим правилам. Например, призовое правило требовало, чтобы перед потоплением 
торговое судно было остановлено, проверены судовые документы и снят экипаж. 
Если экипаж судна не может достичь берега, военный корабль должен взять его на 
борт. На подводной лодке не хватало места для собственного экипажа, поэтому 
такое требование выглядело дико.

Во время всей этой длительной операции лодка должна была оставаться на 
поверхности, где она была особенно уязвима. Единственный снаряд мог её погубить.
 Хотя теми же правилами торговым судам «запрещалось предпринимать любые 
враждебные действия», Великобритания с первых же дней войны начала вооружать 
свои торговые суда. И они, разумеется, пускали в ход свои орудия, не 
задумываясь. По мнению Деница это было нечестно, и он свою точку зрения не 
скрывал.[14 - Прелестно сказано насчёт «нечестно». Со стороны гитлер-юнге 
Деница такая забота о соблюдении норм международного права просто умиляет. Прим.
 пер.] Но в сентябре и октябре 1939 года он всё ещё требовал от своих 
командиров соблюдения положений призового права.

22 сентября U-38 потопила британский танкер «Инверлиффи», который ушёл под воду,
 окружённый морем горящей нефти. Либе и Лют гадали, что же им делать с 
британской командой, которая не имела никаких шансов добраться до берега. И тут 
неожиданно на горизонте показался американский танкер. Предоставим слово 
Вольфгангу Люту:

«Он вышел из Англии ещё до начала войны и следовал порожняком. Мы остановили 
его предупредительным выстрелом по курсу (наши сигнальные флаги они просто не 
могли увидеть) и на полном ходу помчались к нему, чтобы передать на него 
команду британского танкера. Внезапно англичане заволновались. Американец был 
ещё далеко, когда они начали размахивать руками, указывая в другую сторону.

«Эсминец, сэр!», – крикнул нам британский капитан. Мы тоже увидели маленький 
клубок дыма, но надеялись, что это было облачко. Теперь мы старались догнать 
американца ещё быстрее, и если нам повезёт, мы успеем сделать это. Но если 
эсминец будет приближаться слишком быстро, нам придётся погрузиться. И тогда 
команда британского танкера будет вынуждена спасаться вплавь. Их капитан был 
единственным, кто не имел спасательного жилета, и мы дали ему один из наших. Он 
прекрасно понимал, что может случиться, и сказал: «Погружайтесь быстрее, и 
ничего не произойдёт. Мы как-нибудь выплывем».

Однако нам не пришлось нырять. Дым на горизонте действительно оказался облаком. 
Но теперь возникла новая проблема. Мы сигналом приказали американцам прислать 
шлюпку, однако они остановились и больше не делали ничего. Весь экипаж 
выстроился вдоль лееров, надев спасательные жилеты, и ждал, что их судно тоже 
будет потоплено. Наконец команда нашего танкера построилась на верхней палубе 
лодки и замахала фуражками, крича: «Пришлите шлюпку! Пришлите шлюпку!» Это 
помогло, и американцы прислали шлюпку, чтобы забрать их.

Англичане смотрели на нас с благодарностью, а два ирландца незаметно сделали 
Deutschen Gruss…»[15 - Почему фашистский салют называют «немецким приветствием»,
 лично мне абсолютно непонятно. Прим. пер.]

Разумеется, такие джентльменские поступки совершались недолго. Прошло несколько 
месяцев, и немецкие лодки отбросили одно за другим все ограничения призового 
права. Сначала их обходили, потом начали нарушать и наконец вообще про них