возможность вылететь с курьерским самолетом.

Вечером с одним обер-лейтенантом отправляюсь в город. Он производит на меня 
хорошее впечатление. Широкие улицы, красивые дома, большие магазины, оживленное 
движение. В ресторане знакомимся с одним офицером, который рассказывает нам о 
жизни в городе. Он хочет повести нас в бар, но мы отказываемся. С нас на 
сегодня хватит.


* * *

Через два дня мне наконец удалось вылететь самолетом, который через Киев 
доставил меня в Харь -50 ков. Так как я могу вылететь в Старобельск только во 
второй половине дня, остается несколько часов побродить по городу. Навстречу 
мне много прогуливающихся солдат. На главной улице. Сумской, останавливаю 
добрый десяток солдат и спрашиваю, из какой они части. Из десяти только один из 
фронтовой части, ждет отправки поезда с отпускниками. Остальные из вокзальной и 
местной комендатуры, хозяйственной инспекции Юст», военной мастерской, 
реквизиционной команды, солдатской гостиницы, ремонтно-восстановительного 
взвода, военно-строительного ведомства, полевой жандармерии. От дальнейших 
расспросов отказываюсь. Теперь ясно, почему на фронте мы испытываем такую 
нехватку людей. Мы там кладем свои головы, а здесь, в тылу, создали мощный 
аппарат. Почему армия должна заниматься хозяйством? Зачем такое множество 
всяких комендатур?

В штабе группы армий «Б» в Старобельске узнаю, что мою дивизию перебросили в 
Сталинград, она действует в районе завода «Красный Октябрь». Я ожидал чего 
угодно, только не этого. Измотанные, разбитые батальоны, которым необходим 
отдых, – ими дело не поправить. Адъютант генерала инженерных войск разъясняет 
мне обстановку. Дивизия, уверяет он, пополнена людьми и вооружением до штатного 
состава и в настоящее время является на этом участке самой сильной.

И здесь царит тот самый оптимизм, который внушает мне отвращение со времени 
телефонного разговора с генералом – командиром моей дивизии – и с ' той ночи, 
когда при минировании погиб целый взвод. Наша дивизия самая сильная – это может 
сказать только полный профан.

Я-то надеялся по возвращении найти свой батальон где-нибудь на теплых зимних 
квартирах, а он опять на передовой.

Приземляемся на аэродроме у Голубинской. В населенном пункте в двух километрах 
отсюда находится штаб 6-й армии. Отправляюсь туда, докладываю о прибытии и 
немедленно вызываю машину. Встречаться со знакомыми у меня желания нет. 
Испытываю нетерпение и беспокойство, потому что не знаю, в каком состоянии 
найду свои роты. Война, фронт снова овладевают мною, и у меня опять появляется 
чувство, что без меня не обойтись.


* * *

Уже смеркается, когда за мной прибывает моя машина. Тони Гштатер, высокий, 
рослый водитель, улыбается во весь рот, второй водитель, Байсман, пониже и 
послабее, – тоже. Не остается ничего другого, как улыбнуться и самому. Я рад 
снова увидеть людей из своего батальона. Быстро укрепляем на машине 
командирский флажок и отправляемся в путь, несмотря на предостережение Тони: 
скоро ночь, лучше подождать до утра. Пока переезжаем через Дон и едем дальше, 
оставляя позади километр за километром, оба водителя рассказывают мне новости.

У меня бесконечное множество вопросов. И хотя не на все я получаю 
удовлетворяющие меня ответы, все-таки узнаю многое. Потери возросли. На улицах 
и в цехах сталинградских заводов борьба идет с невиданным ожесточением. Здесь 
невозможно выбить оружие из рук противника каким-нибудь методом вроде 
троянского коня. Это сражение не сравнить ни с чем. Старые мерки не подходят. 
Тони говорит трезво, в его словах чувствуется только одно: хоть бы скорее конец 
этой битве!

Глубокой ночью прибываем в Питомник. В этом населенном пункте уцелело только 
два дома. В одном расположился мой батальонный писарь, а в соседнем помещении – 
начальник финансово-хозяйственной части и батальонный инженер. Меня встречают 
радостными возгласами. Но после первых же приветствий лица становятся 
серьезными, словно сегодня день поминовения усопших. Обер-фельдфебель Берндт 
кладет передо мной сводку людских потерь. Подобно тому как стрелка манометра 
показывает давление, сводка свидетельствует об ожесточенности боев. Длинный 
перечень фамилий погибших солдат – и те, кто немало прошел с нами, и совсем 
новые, незнакомые. Перед тем как батальон ввели в бой, он получил свежее 
пополнение до штатного состава. С тех пор убито двести человек. А с оставшимися 
мне воевать дальше!

Желая обрадовать меня, Берндт приносит целую стопку писем и посылочек, которые 
пришли за это время на мое имя. Но у меня нет сейчас охоты заниматься ими и