которых он 7 потопил. Остальным судам, пользуясь сильным туманом, удалось уйти.
      К концу 1940 г. англичане вынуждены были констатировать, что из всех их 
собственных и зафрахтованных союзных и нейтральных судов было потеряно 583 
судна общим тоннажем почти 2,5 млн. брт,  то есть каждую неделю потери 
составляли в среднем почти 100 тыс. брт. 
      Возникшая летом 1940 г. новая обстановка в воздухе и на море имела для 
англичан еще и другие крайне тяжелые последствия. В связи с действиями немецкой 
авиации и угрозой со стороны немецких подводных лодок и: торпедных катеров 
фактически были парализованы все порты на южном и восточном побережье Англии, в 
том числе особенно мощный порт Лондон, потому что потери торговых судов 
достигли огромных размеров. Поскольку Ирландия как нейтральное государство не 
предоставляла свои порты, в распоряжение англичан, последние могли использовать 
только порты в Ирландском море в устьях рек Клайд и Мереёй. Поэтому, когда суда 
подходили с океана и огибали с севера Ирландию, они неизбежно скапливались, что 
существенно облегчало задачу немецким подводным лодкам и самолетам. 
Немногочисленным портам пришлось дать нагрузку, намного превышавшую их 
пропускную способность. Это привело к тому, что суда разгружать не успевали и 
получались пробки. К тому же мощность железных дорог была недостаточной, чтобы 
быстро вывозить выгруженные грузы. В октябре срок разгрузки судов в портах 
Ливерпуль и Бристоль увеличился в два раза. Такая недостаточно быстрая 
разгрузка, а также сравнительно медленное движение при системе конвоев и 
отчасти длинные кружные пути сильно повысили время оборота судов. Имевшийся 
тоннаж в полной мере не использовался. Например, ввоз горючего сократился до 
двух третей потребного количества. Обстановка стала такой угрожающей, что в 
Англии начали подумывать о том, как бы путем экономического давления заставить 
Ирландию открыть свои порты. Однако эту мысль пришлось отбросить: англичане 
опасались, что Ирландия может отвергнуть их требования и предоставить свои 
порты Германии в качестве баз для немецких подводных лодок.
      Новая обстановка на море и в воздухе сказывалась также и на каботажном 
плавании судов в проливе Ла-Манш и у восточного побережья Англии. Англия крайне 
нуждалась в каботажных перевозках, так как перегруженный железнодорожный 
транспорт не справлялся с возросшим объемом перевозок угля и других громоздких 
грузов. Немецкая авиация и торпедные катера причиняли каботажным судам, которые 
теперь тоже должны были охраняться военными кораблями и самолетами, такие 
тяжелые потери, что им пришлось, наконец, отказаться от плавания в дневное 
время. От этого опять-таки увеличилось время оборота судов. С помощью мощной 
противовоздушной обороны удалось значительно снизить активность немецкой 
авиации в дневные часы, но торпедные катера по-прежнему сильно мешали 
каботажным перевозкам, и борьба с ними стала особенно трудной.
      Какими бы большими ни были потери и трудности английского судоходства и 
вытекающие отсюда тяжелые последствия для экономики Англии, в конце 1940 г. они 
были далеко не достаточны, чтобы лишить Англию возможности продолжать войну. В 
лучшем случае они оставались только важным фактором в ведении войны, основные 
усилия в которой, чтобы в ближайшем времени добиться решающего успеха, нужно 
было сосредоточить прежде всего на Англии. Редер постоянно стремился направлять 
действия высших немецких военных руководителей по этому пути. Он пытался в двух 
докладах Гитлеру 20 и 27 декабря изложить свое мнение как можно убедительнее. 
20 декабря он указал на усиление позиций Англии вследствие неблагоприятно 
складывавшейся обстановки в восточной части Средиземного моря – это были 
результаты итальянской авантюры в Греции и неудачи в Северной Африке – и на 
важность американской помощи, потребовал максимального сосредоточения сил 
против Англии и высказал сомнения против плана наступления на Советский Союз до 
того, как будет нанесено поражение Англии. 27 декабря он был еще более 
настойчивым и заявил, что направление усилий всех германских вооруженных сил 
против Англии как главного противника является непреложным требованием момента. 
Для строительства подводных лодок и создания морской авиации, отметил Редер, 
делается слишком мало; весь военный потенциал Германии должен работать на 
усиление войны против Англии, то есть нужно увеличивать флот и морскую авиацию; 
всякий раскол сил приведет к затяжке войны и поставит под угрозу победу 
Германии.
      Его усилия остались безуспешными, потому что к этому времени Гитлер уже 
решил начать поход на восток против Советского Союза, а войну с Англией 
завершить после окончания этого похода. Таким образом, Редер достиг только того,
 что и без него было давно подготовлено: усиления подводной войны в рамках 
существующей кораблестроительной программы, дальнейшему расширению которой, 
однако, помешала подготовка сухопутной авиации к войне против Советского Союза. 
Дополнения же этой программы планомерным развитием морской авиации вообще не 
последовало.
      Вначале борьба против английского судоходства продолжала идти с большим 
успехом и явилась суровым испытанием для англичан. С началом нового года число 
потопленных судов вследствие увеличения количества подводных лодок и их радиуса 
действия резко возросло. Включая все остальные потери от надводных кораблей, 
авиации и мин, оно составляло, по данным Черчилля, приведенным в его мемуарах, 
в январе – 325 048 брт,  в феврале – 401 768, в марте – 537 493, в апреле – в 
связи с боевыми действиями английского экспедиционного корпуса в Греции – даже 
653 960 и в мае – 500 063 брт.  С июня 1940 г. за год войны одни немецкие 
подводные лодки потопили почти 3 млн. брт  английского, союзного и нейтрального 
тоннажа; к этому еще следовало прибавить свыше 1 млн. брт  тоннажа, 
потопленного надводными кораблями, авиацией и минами. За этот же период среднее 
количество подводных лодок, непосредственно ведущих боевые действия, возросло с