ка 
Гёппнера – наступать в том же направлении севернее нижнего течения реки Неман, 
18-я армия генерал-полковника фон Кюхлера наносила главный удар вдоль дороги 
Тильзит-Рига на Ригу.
      Когда эти армии 22 июня начали наступление, они встретили только занятые 
слабыми силами пограничные позиции, которые почти всюду были быстро прорваны, 
4-я танковая группа переправилась на широком фронте через Дубису и быстро 
двинулась к Западной Двине, чтобы выйти к ней на участке Даугавпилс, Екабпилс. 
Наступавший на ее левом фланге корпус был на некоторое время задержан 
контратаками русских танков. В боях, проходивших с 24 по 26 июня в районе 
Кедайняй севернее Каунаса, он разгромил противника. В то же время другой 
танковый корпус, вырвавшись далеко вперед, уже 26 июня одной танковой и одной 
моторизованной дивизиями достиг Западной Двины в районе Даугавпилса и захватил 
плацдарм на ее правом берегу. После того как вся танковая группа подтянулась и 
также создала плацдармы в районах Ливани и Екабпилса, она, не заботясь о том, 
что у реки еще находились русские войска, 2 июля начала наступление на широком 
фронте.
      Между тем обе армии, сломив сопротивление противника, которое в полосе 
16-й армии было особенно сильным в районе Каунаса, быстро продвигались за 
устремившимися вперед подвижными соединениями. 29 июня 18-я армия захватила 
Ригу. Подтянувшись к Западной Двине и подавив последнее сопротивление 
противника, об? армии теперь наступали за 4-й танковой группой. Последняя, 
преодолев бывший пограничный район, прилегавший к Прибалтийским государствам и 
намеренно не оборонявшийся русскими, 9 июля достигла северной окраины Пскова, а 
10 июля была южнее Опочки.
      Однако уничтожение крупных сил противника, как это намечалось, до сих пор 
не было осуществлено. В то время как основные силы группы армий вели указанные 
боевые действия, фланговые соединения 18-й армии предприняли очищение от 
противника южного района Прибалтики. Без особого сопротивления со стороны 
противника 28 июня была захвачена Лиепая (Либава), 1 июля – Вентспилс (Виндава).
 На противоположном берегу Западной Двины один армейский корпус начал 
наступление с целью захвата Эстонии и к 10 июля достиг рубежа Тарту, Пярну.
      В своем первом докладе об операциях против Советского Союза 5 декабря 
1940 г. генерал-полковник Гальдер заявил, что реки Днепр и Западная Двина 
образуют самый последний рубеж, на котором русские должны остановиться, если 
они хотят защитить свои индустриальные районы. Отсюда он делал вывод, что 
германское командование должно стремиться к тому, чтобы ударами танковых сил 
воспрепятствовать созданию противником сплошного фронта обороны по западному 
берегу этих двух рек. Предыдущие операции в этом отношении проходили нормально. 
Группа армии «Север» продвинулась даже далеко за Западную Двину. Успехи, 
достигнутые на полях сражении, были не так велики. Правда, группа армий «Центр» 
одержала почти сверх ожидания большую двойную победу, но две другие группы 
армий только гнали противника впереди себя. Немецкие войска вышли на рубеж, 
проходивший от Днестра через Случь, Днепр в районе Орша до южной оконечности 
Чудского озера. Эго было не что иное, как «линия Сталина» – не сплошная линия 
оборонительных сооружений, но все же цепь полевых укреплений, усиленных 
противотанковыми рвами и проволочными заграждениями, строительство которых было 
начато еще до 1941 г. и в последние недели продолжалось с лихорадочной 
быстротой.
      Для дальнейшего использования танковых групп положение группы армий «Юг» 
казалось многообещающим; на группу армии «Центр» после больших успехов под 
Минском и Белостоком и после того, как 2-я танковая группа вышла к Днепру, 
можно было возлагать довольно большие надежды; на севере предпосылки для 
решающих, успехов были не очень благоприятными, поскольку группа армий «Север» 
вынуждена была обходиться собственными силами. Пока еще нельзя было сказать, 
будет ли возможно своевременно бросить подвижные соединения группы армий 
«Центр», как это планировалось, на север для поддержки действующих там немецких 
войск.
      Немецкая авиация всюду оказывала эффективную поддержку сухопутным войскам.
 Ее моральное воздействие на противника было велико. Русская же авиация 
действовала очень осторожно. Уничтожить ее, как это удалось сделать с авиацией 
противника в Польше и во Франции, немецкая авиация не сумела, очевидно, ввиду 
большой глубины русской территории и своей занятости поддержкой сухопутных 
войск на поле боя.
      Командование и войска оказались на высоте требований, которые предъявлял 
к ним необычный, значительно более трудный, чем все предыдущие, театр военных 
действий. Убедительным было упорство противника; поражало количество танков, 
участвовавших в его контратаках. Это был противник со стальной волей, который 
безжалостно, но и не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой.
 Для серьезных опасений не было никаких оснований, однако уже было ясно одно: 
здесь не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами «разрушить карточный 
домик». Эта кампания не будет проходить так же планомерно, как прежние.
      Когда начались бои за собственно Россию, Сталин обратился к русскому 
народу с пламенным призывом, который являлся по существу программой действий.
      «При вынужденном отходе частей Красной Армии, – говорилось в нем, – нужно 
угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного 
паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни 
лит