(Юпен-Льеж - Лонжерен - Хасселт и до канала Альберта).
   При наилучших условиях примерно за семь дней войска выйдут к  Антверпену.
Окончательная цель операции - уничтожение вражеских войск к северу от  линии
Антверпен - Брюссель, а также в районе Бастони.
   Совокупность частей, участвующих  в  наступлении,  получает  наименование
группы армий "В" и вверяется под начало генерала Моделя.  Эта  группа  армий
включает 6-ю бронетанковую армию  (генерал  СС  Дитрих),  5-ю  бронетанковую
армию (генерал фон Мантейфель) и 7-ю армию, расположенные в таком порядке  с
севера на юг. После короткой, но яростной артподготовки (тут же на ум пришли
шесть тысяч пушек, о которых говорил мне фюрер) армии должны будут совершить
прорыв в нескольких местах, выбранных из тактических соображений.
   -  А  вы,  Скорцени,  войдете  в  бой  в  районе,   прикрываемом   шестой
бронетанковой армией. Вот разработка, которая вас особенно заинтересует: она
показывает, какое положение создается - по крайней мере я на это  надеюсь  -
через двадцать четыре часа после начала наступления.
   На карте, которую Йодль разложил перед нами, мы  увидели,  что  Верховное
Командование рассчитывало к тому времени атаковать на линии Юпен - Вервье  -
Льеж, а в центре надеялось уже к  тому  времени  создать  два  плацдарма  на
другом берегу Мезы. В то же время оно предусматривало, что против  северного
фланга нашего выступа поведут яростные атаки союзнические резервы.
   Прежде чем меня отпустить,  генерал  Йодль  попросил  в  кратчайший  срок
представить ему список личного состава и техники, которые  мне  понадобятся.
Он также сообщил мне, что Генеральный штаб  направит  во  все  части  приказ
предоставить в мое распоряжение офицеров и солдат,  говорящих  по-английски.
Этот приказ потом  явился  великолепнейшим  образцом  промашки  в  отношении
секретности предстоящих  действий  -  промашки,  допущенной  высшими  чинами
немецкой армии.
   Несколько дней  спустя  я  получил  копию  этого  приказа.  Когда  я  его
прочитал, то чуть не упал в обморок.  Подписанный  одной  из  самых  больших
шишек генштаба, снабженный грифом "Секретно", этот шедевр  заключал  в  себе
примерно такие пассажи:
   "Всем частям вермахта: определить до.., октября 1944 года всех офицеров и
солдат, говорящих по-английски, добровольно  готовых  к  выполнению  особого
задания...  Направить  в  Фриденталь,  под   Берлином,   для   включения   в
диверсионный отряд подполковника Скорцени".
   Я испытал настоящий приступ ярости.  Безусловно,  союзнические  секретные
службы пронюхают об этом деле. Кстати, после войны я узнал, что  меньше  чем
через неделю этот текст был уже в руках у американцев. Я  так  и  не  понял,
почему  они  не  сделали  из  него   выводы   и   не   приняли   тогда   мер
предосторожности.
   По моему мнению, операция таким образом  оказалась  обречена  еще  до  ее
рождения. Я немедленно направил в Генеральный штаб решительный протест  и  в
парламентских выражениях предложил отменить  мое  задание.  Разумеется,  мой
рапорт двигался по команде, от одного чина к  другому.  И  вот  мне  ответил
генерал  СС  Фегеляйн,  породненный,  кстати,  с  Гитлером:  дело,  конечно,
невероятное и необъяснимое,  но  это  только  еще  одна  причина,  чтобы  не
докладывать о нем фюреру. Следовательно, отменить невозможно.
   Примерно в те же дни у меня произошел интересный разговор  с  полковником
штаба генерала Винтера. Этот офицер объяснил мне юридическую  сторону  дела.
По его словам, маленькие диверсионные  отряды  рискуют  тем,  что  в  случае
поимки с ними будут обращаться как со шпионами и судить соответственно.  Что
же до основной части моих войск, то человеку, одетому  во  вражескую  форму,
международное право запрещает только применять свое оружие. Он мне дал такой
совет: пусть мои солдаты под вражескую форму наденут свою,  немецкую;  когда
придет момент переходить собственно к нападению,  они  снимут  английскую  и
американскую формы. Разумеется, я последовал его рекомендации.

***

   Теперь мы могли вплотную  заняться  подготовкой  нашей  миссии.  Согласно
полученным указаниям мои части составят 150-ю бронетанковую бригаду. Основой
нашего плана, естественно, станет почасовой график,  выработанный  Верховным
Командованием для главного наступления. Согласно ему,  наши  войска  прорвут
фронт уже в первые сутки. На вторые они достигнут Мезы  и  должны  будут  ее
форсировать. Мы имеем, таким образом, право полагать, что  к  исходу  первых
суток остатки союзнических сил окажутся совершенно разбитыми.
   Установив это, мы приходим к мнению: чтобы хоть как-нибудь подготовиться,
нам придется прибегнуть к импровизации. Поскольку наступление  назначено  на
начало декабря, нам остается всего  месяц  и  несколько  дней  -  срок  явно
недостаточный, чтобы сформировать и  подготовить  новую  воинскую  часть,  в
особенности для особого задания. Это почти невозможно, и мы прекрасно отдаем
себе в этом отчет. Но раз я уже привлек внимание фюрера к  этому  факту,  то
совесть моя чиста.
   Чтобы учесть все непредвиденные обстоятельства,  мы  назначаем  себе  три
главные цели: мосты, пересекающие Мезу и Анжисе, Амэ  и  Юи.  Следовательно,
зону действия 6-й армии мы как бы разрезаем на  три  полосы,  которые  будут
сужаться, и каждая сойдется в точку на одном из этих мостов. По этому  плану
мы формируем три отряда, которым даем поэтические имена X, У и Z.
   Вообще говоря, считается, что мы - бронетанковая  бригада,  но  на  самом
деле это напыщенное название просто блеф.  Мы  это  скоро  узнаем.  Едва  мы