медику отправиться "по собственной инициативе" в горный отель на  Гран-Сассо
- который я будто бы хорошо знаю, - чтобы выяснить, можно ли это  заведение,
расположенное на высоте примерно двух тысяч метров, превратить в дом отдыха.
Я упираю на то, чтобы  он  на  месте  поговорил  с  управляющим,  посмотрел,
сколько имеется коек, осмотрел санузел и так далее, а также немедленно начал
там переговоры. Мое предложение было услышано: утром 8 сентября мой  славный
врач выехал в путь на машине. Я тут же  начал  беспокоиться.  Сможет  ли  он
вернуться, увижу ли я его снова живым и невредимым?
   На следующий день мой "шпион поневоле" возвращается,  очень  расстроенный
от мысли, что из-за итальянской капитуляции его прекрасный  план,  вероятно,
окончится ничем. Не жалея подробностей, он рассказывает  мне,  как,  проехав
Акилу, попал в долину, где находится станция подъемника. Но все  его  усилия
проникнуть дальше были  напрасны.  Дорога  к  подъемнику  была  перегорожена
шлагбаумом и к тому же охранялась  несколькими  постами  карабинеров.  После
длительных переговоров с этими последними  он  все-таки  получил  разрешение
позвонить в отель. Однако  ответил  ему  не  управляющий:  на  другом  конце
провода какой-то офицер уведомил его, что Кампо-Императоре объявлен  военным
полигоном и, следовательно, всякое иное использование плато и зданий на  нем
воспрещается. По наблюдениям этого врача  речь  идет  о  достаточно  крупных
маневрах; в долине он  заметил  радиофицированный  автомобиль,  а  подъемник
постоянно в действии.
   В последней деревушке жители рассказали ему невероятные истории:  похоже,
что отель занят совсем недавно, сразу же из  него  выслан  весь  гражданский
персонал, а номера переоборудованы, чтобы  разместить  в  них  примерно  200
солдат. Несколько раз в долину вроде бы приезжали старшие офицеры; некоторые
люди -  "хорошо  осведомленные"  -  предполагали  даже,  что  там,  наверху,
заключен Муссолини. Но  это,  замечает  военврач,  просто,  наверное,  слух,
которому не стоит слишком доверять.
   Я, конечно, не стремлюсь его в этом разубедить.

ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ

   На следующий день, то есть 10  сентября  1943  года,  наши  войска  вновь
прочно удерживают Рим  и  его  окрестности.  Я  могу  наконец-то  перейти  к
исполнению своего задания или, точнее, к последним приготовлениям, а  именно
к выработке подробного плана.
   Прежде всего я изучаю вместе с Радлем различные возможности,  из  которых
нам надо  какую-то  выбрать  (предполагая,  что  и  сама  операция  окажется
возможна). В одном нет сомнений: мы не можем терять ни минуты. Каждый  день,
возможно, даже каждый час место заключения  дуче  может  быть  изменено,  не
говоря уже о другом событии, которого мы  опасаемся  более  всего:  передаче
пленника союзникам, которые его, несомненно, уже затребовали. Немного  позже
мы  узнаем,  что  генерал  Эйзенхауэр  включил  это  требование  в   условия
перемирия.
   Наземная операция нам кажется неизбежно обреченной на  провал.  Нападение
через крутые склоны, ведущие к плато, приведет к  огромным  потерям,  и,  во
всяком случае, карабинеры  окажутся  предупреждены  достаточно  рано,  чтобы
вполне успеть либо спрятать дуче, либо увезти  его  в  другое  место.  Чтобы
помешать им ускользнуть вместе со своим пленником, нам пришлось бы  окружить
весь горный массив поисковой цепью, а на это  потребовалась  бы  по  меньшей
мере дивизия. Поэтому наземную операцию надо считать неосуществимой.
   Нашим главным козырем должна стать полная внезапность, ибо, не говоря уже
о стратегических соображениях, мы опасаемся, как бы у  карабинеров  не  было
приказа  убить  своего  заключенного  в   случае   опасности   побега.   Это
предположение впоследствии подтвердится. Только наше молниеносное  вторжение
спасло дуче от неминуемой смерти.
   Итак, мы видим только два способа: высадка парашютистов  или  приземление
транспортных планеров рядом с отелем. После  долгого  анализа  всех  "за"  и
"против" этих двух решений мы выбираем второе. В  разреженной  атмосфере  на
этой высоте нам бы потребовались, чтобы предотвратить слишком быстрый спуск,
особые парашюты, а мы такими не располагаем. К тому же я предвижу, что из-за
пересеченной местности десантники приземлятся со слишком большим рассеянием,
так что быстрая атака плотным строем окажется невозможной.  Остается  только
приземление нескольких планеров. Но есть ли в окрестностях отеля участок, на
котором они могли бы сесть?
   Когда  пополудни  8  сентября  я  решил  проявить  наши   аэрофотоснимки,
выяснилось, что огромная лаборатория в Фраскати уже стерта  бомбами  с  лица
земли. Один  мой  офицер  все-таки  смог  сделать  несколько  отпечатков  во
вспомогательной  лаборатории,  но  к   несчастью,   нам   не   смогли   дать
крупноформатные  снимки  для  стереоскопа,  которые  бы  позволили   увидеть
местность  четко  и  рельефно.  Я  должен  был  удовольствоваться   обычными
фотографиями, примерно 14 на 14 сантиметров, на которых, однако, я прекрасно
узнал треугольный луг, который уже привлек  мое  внимание  во  время  нашего
полета над отелем. Именно на этом луге, выбрав его в качестве  площадки  для
приземления, я буду осуществлять свой план.
   Также надо подумать и о том, как прикрыть наши тылы  и  обеспечить  отход
после выполнения самой операции. По нашему плану эти две цели достигаются  с
помощью батальона парашютистов, которые должны ночью  пробраться  в  долину,
чтобы в час "Ч" захватить станцию подъемника.
   Выработав  таким  образом  основные  детали  операции,  я  отправляюсь  к