11 – 12 классов или аттестат об окончании школы. Цель первых трех месяцев – не 
научить нас чему-то, а получить сведения о нашем характере и поведении, выявить 
тех, кто не выдержит суровой дисциплины, и выбросить их. Наше обучение 
основывалось на теории, что только тот, кто умеет подчиняться, сумеет и 
командовать.

В 6 часов вечера мы освобождались и ужинали. Офицеры рассаживались среди нас, 
чтобы общаться неформально. Затем на два часа мы были предоставлены себе. 
Наконец, после грубого: «Очистить палубы», «Встать у коек» – звучала дудка, и 
мы ложились спать. Через 15 минут приказ: «Выключить свет. Молчание». Но это 
вовсе не предполагало, что нас оставляли в покое с 10 вечера до 6 утра. Часто 
проводились обходы, которые успешно поддавали нам жару.

В этих случаях каждый в кубрике должен стоять перед своим открытым рундуком и 
ждать проверяющего офицера. Старшина Мюллер громко кричит: «Ахтунг», далее 
докладывает: «Кубрик 5. Восемь человек собраны для проверки».

Проверяющий офицер начинает с крика: «Заснули, что ли? Наверх! Прыгайте на ваши 
рундуки! Твои пальцы, Шульц! Не на похоронах, не так ли? Почему тогда траурная 
полоса под ногтями? Присесть десять раз. Ты что, не можешь считать громче? Еще 
десять. Мейер, ты называешь это чистым? Присесть двадцать раз. Что делает в 
твоем шкафу эта фотография женщины? Да, это я тебе говорю. Зачем это здесь? Ты 
должен повесить портрет адмирала, чтобы он служил тебе примером». Двое 
ухмыльнулись. «Что здесь смешного? Марш на плац-парад, и поживее!»

Он выходит за нами, и в течение 15 минут длится ад. В конце этой процедуры для 
морального подъема мы должны маршировать с упакованными вещевыми мешками. И не 
так трудно все это упаковать, как трудно уложить потом все на место.

У старших было множество рассказов о Долине Смерти. Это часть курса, пик 
испытаний, которым нас подвергали. Мы очень хорошо знали, что любой глупый 
промах используется как предлог для знакомства с этим восхитительным местом. И 
однажды это случилось. Отделению приказали построиться на плацу для марша. 
Командир отделения получил приказ, и мы пошли. Мешок весом 52 фунта на спине, 
оружие на плече, противогаз болтается на поясе.

«Правое плечо вперед! Бегом!» По команде мы бросаемся то вправо, то влево в 
соответствии с командой. При этом нельзя отставать от командира, который идет 
кратчайшей дорогой, приказывая нам беспрерывно метаться в разные стороны. Мы 
отправлялись в Долину Смерти и должны были пересечь два холма с долиной между 
ними. Именно в этой долине падали те, кто мог подняться на второй холм. Но 
упасть – не значило избежать мучений, потому что каждый, кто не прошел 
испытания, не подходил по своим физическим качествам стандартам, требовавшимся 
офицеру, и его исключали из школы. Самое лучшее в этом случае было найти себе 
работу на берегу. Но так или иначе, а каждый выкладывался как мог, чтобы 
избежать клейма лодыря. Мы слышали даже о том, что некоторые, побывав здесь, 
замышляли самоубийство. Считалось настолько позорным, если тебя исключали, что 
после этого трудно осмелиться вновь предстать перед миром. Такое настроение 
офицерства было не последним фактором, позволившим нашему руководству долго 
вести войну.

Однажды в Долине Смерти прозвучал приказ: «Вверх на другую сторону, прыжками!» 
Прыжки продолжались в течение часа. При этом все время винтовки в руках и 
тяжелые мешки за спиной, Многие падали в какой-то момент, но потом собирались с 
силами и продолжали прыгать. Вверх, вниз, снова вверх. Многие побагровели, 
некоторые посинели. Каждый думал: «Больше не могу. Еще немного, и я умру».

Но все это продолжалось еще долю. Мы снова были у подножия первого холма, едва 
способные держаться на ногах. «Газ!» – слышалась команда надеть противогазы. Мы 
и так еле дышали, и в нашем состоянии это было самое худшее, что можно 
придумать. Резкий голос нашего командира прорезал глубокое молчание, как нож: 
«Эй! Вы не хотите делать что-нибудь еще или не можете?» Один из нас упал. Потом 
другой. Мои товарищи отставали один за другим. Наконец звучала команда, 
приносящая облегчение: «Построиться на дороге. Петь!»

Мы возвращались в казарму. К счастью, следующие несколько часов у нас были 
только лекции.

Еще существовало упражнение «Мертвый человек». В отличие от Долины Смерти оно 
проводилось на одном холме.

Потом упражнение «Арктическая одежда». Мы надевали всю одежду, которая имелась 
в наличии. Количество ее удивляло: три комплекта пижам, спортивный костюм, две 
синие формы, серое пальто, шерстяная шапка, перчатки, стальной шлем, вещевой 
мешок и еще много всего. Комнату освобождали и включали все обогреватели. Наше 
отделение набивалось внутрь. 20 отжиманий! Это значит лечь на живот, руки 
согнуть, выпрямить. Затем согнуть колени. Взять ружье. Это продолжалось до тех 
пор, пока мы не сваривались полностью. Все тело зудело. Нам казалось, что мы 
разваливаемся на части. Единственным утешением была мысль, что ничто не длится 
вечно.