В два часа ночи нас разбудили.
   – Поднимайтесь! – крикнул старик фельдфебель. – В путь, а не то русские 
придут в Берлин раньше вашего.
   Мы возобновили поход. Отряду удалось добыть где-то несколько фургонов, 
запряженных лошадьми. Так что наши ноги смогли отдохнуть. К рассвету мы 
добрались до города, раскинувшегося на склоне горы. Одни плескались в ледяной 
воде, другие спали, растянувшись на земле. Солдаты уходили на запад, на родину. 
Они надеялись на теплую встречу и даже не представляли себе, в каком состоянии 
находится Германия.
   На своем дальнейшем пути мы наткнулись на величественное дерево, ветви 
которого упирались прямо в небо. А с ветвей свешивалось два куля на веревках. 
Мы подошли поближе и увидали два обескровленных трупа. Это были Фреш и его 
приятель.
   – Не волнуйся, Фреш, – шепнул Гальс. – Мы все съели.
   Линдберг закрыл лицо ладонями и зарыдал. Мне с трудом удалось прочитать 
записку, прикрепленную к шее Фреша: «Я вор и предатель».
   Чуть поодаль у мотоцикла и «фольксвагена» стояло десять жандармов. Мы прошли 
мимо, встретившись с ними взглядами.
Часть пятая
Развязка
Осенне-весенняя кампания 1944/45 года
Глава 16
Из Польши в Восточную Пруссию
«ФОЛЬКСШТУРМ». – ВТОРЖЕНИЕ
 
   Тем сентябрьским утром мы оказались где-то в Южной Польше.
   Испытанное накануне мешало нам адекватно реагировать на происходящее. Мы 
смотрели на все застывшими глазами, будто нас накачали наркотиками.
   Перед нами выступал офицер, то ли с речью, то ли с отчетом, но мы ничего не 
слышали. Мы смотрели на небо, чтобы не думать о земле, поддерживавшей жизнь 
человека. Из состояния летаргии нас мог вывести либо взрыв, либо свисток 
фельдфебеля.
   Но в данном секторе поддерживалась хотя бы видимость порядка. Мы тоже 
попытались хоть немного вернуть прежние силы и боевой дух.
   Русские вели наступление на юг с таким ожесточением, что и территория 
Румынии оказалась вражеской. Вскоре мы будем вести бои в Венгрии и дойдем до 
Будапешта.
   Офицер продолжал разоряться. Он говорил о контрнаступлении, о необходимости 
овладеть инициативой, провести перегруппировку. Он даже упомянул слово «победа»,
 хотя оно давно уже потеряло для нас всякий смысл. Мы не смирились с 
неизбежностью поражения, но то, что победить невозможно, мы уже осознали. Знали,
 что от нас потребуют приложить все усилия для обороны, но понимали и то, что 
остановить врага у германской границы нам не удастся.
   Несмотря на это, мы не собирались сдаваться. Те, кто остался в живых, не 
желали примириться с фактами.
   Тогда, хоть настроены мы были весьма решительно, идти в бой мы были не в 
состоянии. Требовалось хоть немного отдохнуть.
   – Генерал Фризенер восстановил Южный фронт, – гремел офицер. – Наши полки 
будут переформированы и усилены значительными резервами. Враг не должен пройти 
дальше. И остановите его вы.
   Нас разделили на взводы, роты и полки и погрузили в машины. Бензин еще не 
кончился. Отряды «Великой Германии» отправили на север, чему мы немало 
подивились, ведь основные части дивизии воевали с группой армий «Центр». 
Некоторые роты уже сражались с группой армий «Север».
   Мы добрались до поезда, стоявшего на одноколейке. Его прикрывал сосновый бор.
 Станции не было. Ехали в разномастных вагонах. Взвод, в котором я находился, 
погрузили на открытую платформу, точно такую, в какой я уже прибыл из Польши в 
Россию. Сегодня России можно было больше не опасаться. Немцев давно выгнали из 
нее. Мы отправлялись на север. Двигались осторожно, опасаясь заминированной 
дороги и бомбежки. На поезде добрались до Лодзи.
   Там мы пробыли часов тридцать. Линия фронта проходила рядом. Как и во всех 
приграничных городах, в Лодзи было полно войск и тоже производилась 
перегруппировка. Из полкового списка вычеркивалась четверть, затем треть и даже 
половина имен – все они были убиты или пропали без вести.
   В Лодзи находился сборный пункт «Великой Германии», устроенный в 
кондитерской. Все прилавки и товары оттуда вытащили. На дверях комнаты 
привратника висела табличка с изображением белой каски на черном фоне – эмблема 
полка. С обеих сторон у двери стояли часовые.
   – Приехали, – сказал Ленсен. – С возвращением в «Великую Германию».
   Полтора часа мы слонялись по городу, из которого ушло все мирное население, 
чтобы найти этот дом. Лейтенант Воллерс передал офицеру список находящихся с 
ним солдат. В списке перечислялись роты, полки и взводы. Нас было человек 
двести.
   – Вот список тех, кто вышел со мной, господин капитан.
   – Вы что, орду русских привели, лейтенант? – спросил капитан, окинув нас 
взглядом с головы до ног. Многие были одеты в русские телогрейки.
   – Виноват, господин капитан. Нам не хватает обмундирования.
   – Да-а, – вздохнул офицер. – Давайте в темпе на склад. – Он кивнул в сторону 
приземистого здания. – Может, что-либо подберете. Только одна нога здесь, 
другая – там.