своего рода». Естественно, о детях от таких связей юные мамы заботиться были не 
обязаны: все заботы о новорожденных и их дальнейшей судьбе брал на себя 
«Лебенсборн». Результатами Гиммлер был в общем и целом доволен: в письме 
обергруппенфюреру СС Йозефу Дитриху летом 1943 года он удовлетворенно отмечал, 
что «парни из лейбштандарта СС „Адольф Гитлер“ имеют обнадеживающе много расово 
полноценных внебрачных детей». Был доволен успехами эсэсовцев и сам вождь. «Я 
рад, – хвалил он их усердие, – что элитные войска СС восприняли свою 
обязанность – производить на свет ценных в расовом отношении детей – в качестве 
долга перед своим народом».
Дитрих Йозеф (1892–1966) – военачальник, один из высших офицеров СС. Участник 
Первой мировой, член НСДАП с 1924 г. Возглавлял лейб-гвардейскую дивизию 
«Лейбштандарт Адольф Гитлер». Занимал в структуре СС особое положение, 
подчиняясь Адольфу Гитлеру «через голову» своего непосредственного начальника 
Гиммлера.
Очень забавно, что руководители Третьего рейха и рядовые немцы, в том числе и 
верные члены партии, смотрели на нововведения Гиммлера по-разному. Гитлер 
утверждал, что «государство, которое в эпоху расового загрязнения посвящает 
себя культивированию своих самых лучших расовых элементов, должно однажды стать 
хозяином на земле»,[55] а добропорядочные бюргеры, хихикая в кулак, скабрезно 
шутили на тему всегерманского борделя. Но при этом – по извечной привычке, 
вмертвую сросшейся с менталитетом, не возражали, потому что тому, кто находится 
у власти, разумеется, виднее, как поступать правильно.
При этом изменившиеся нормы сексуального поведения отнюдь не означали отказа от 
строгих, почти пуританских нравственных норм.
Так, скажем, Гитлер очень резко осуждал проституцию как угрозу самому 
существованию расовой общности. А Йозефу Геббельсу мог не понравиться слишком 
фривольный театральный костюм актрисы – как не соответствующий арийскому 
женскому облику, отличающемуся привлекательностью, но не откровенной 
сексуальностью.
В принципе национал-социалисты вполне могли бы обойтись без подобных курьезных 
нововведений, не прибавлявших популярности режиму, но дело в том, что они по 
собственной вине попали в замкнутый круг причинно-следственных связей. Сначала 
они законодательно запретили аборты, затем сократили, а с 1941 года и вовсе 
прекратили производство и продажу контрацептивов любого рода. Параллельно 
велась пропаганда доселе не принятых в Германии ранних браков (в начале ХХ века 
ранним считался брак, заключенный в 23–25 лет) и внебрачных половых связей. А 
затем они были поставлены перед пугающим фактом – сотнями тысяч подпольных 
абортов в год.[56]
Естественно, была продумана система поощрения многодетных семей. Руководство 
рейха искренне надеялось на то, что рожать чаще немцев подвигнет система 
беспроцентных государственных кредитов – киндергельд, особо выгодная тем семьям,
 в которых детей больше.[57] Для матерей была введена специальная награда – 
Материнский крест. Предусматривалось три степени этого ордена: матерям четырех 
детей вручалась бронзовая награда, шести – серебряная, восьми – золотая. При 
этом крест не был чисто номинальной побрякушкой, а давал обладательнице весьма 
серьезные привилегии. В частности – льготы при начислении налогов. Для 
«отцов-производителей» предусматривались продленный отпуск и тоже льготы при 
налогообложении. Воспитание детей из многодетных семей очень во многом брало на 
себя государство – явление по тем временам не то чтобы беспрецедентное, но 
имевшее место далеко не в каждой стране Запада. Соответственно – о детях 
эсэсовцев заботилась СС: в состав «Лебенсборна» входило множество детских садов.
 В том числе и таких, которые в Советском Союзе назвали бы домами малютки – с 
одной лишь разницей: об их обитателях заботились по-настоящему, в полной мере. 
Подчас они получали питание, одежду, игрушки лучшего качества, чем могла 
предоставить семья.
Однако позитивные меры не помогали. В таких условиях создание «Лебенсборна» и 
его подразделений выглядело едва ли не естественным и само собой разумеющимся. 
По крайней мере для руководства СС и партии.
Впрочем, Адольф Гитлер в своих планах переплюнул верного магистра ордена. Он 
предполагал использовать подразделения войск СС для улучшения крови немецкого 
населения и для того, чтобы нордифицировать фольксдойч-диаспоры. «Туда, где 
состав населения не отличается чистотой крови, – говорил он во время одной из 
трапез в ставке, – нужно посылать элитные войска. Войска СС воспринимают 
возложенную на них обязанность производить на свет детей как свой долг перед 
народом».[58]
Генрих Гиммлер подходил к этому вопросу несколько с другой стороны: его 
ведомство вело настоящую охоту за «расово приемлемыми» детьми негерманского 
происхождения. Их собирали по всей Европе, руководствуясь внешними признаками 
нордической расы. «Германизации» подлежали расово ценные дети во Франции, 
странах Бенилюкса, Дании и Польше. Их отбирали по так называемым арийским 
таблицам СС, в особенной степени ориентируясь на расстояние от лба до затылка.
Впрочем, были и исключения. Так, скажем, норвежские дети процедуры измерения не 
проходили. Гиммлер полагал норвежцев прямыми наследниками викингов и считал, 
что они от рождения, на генном уровне заведомо обладают отвагой, силой и 
твердостью. А значит, они самой природой были созданы для воспитания в духе 
национал-социализма и для того, чтобы обновить и очистить германскую кровь. От 
браков между норвежцами и немцами ожидали особенных результатов, рождения 
элитного потомства, сверхгерманцев в сказочном, скальдическом смысле этого 
слова – духовных наследников героев старинных саг.
Гитлер, в общем-то весьма скептически относившийся к планам германизации