надеется, что максимум через два часа получит новые указания из Ставки. Я с 
горечью узнал, что при сложившемся порядке получения «целеуказаний», к великому 
счастью, в вермахте нашлось достаточно «несознательных» полевых командиров, 
действовавших в аналогичной ситуации самостоятельно, правда, на свой страх и 
риск — главнокомандующий фронтом оказался бессилен что-либо сделать.

Стоит ли говорить, что на позициях под Сан-Пьетро так ничего и не изменилось. А 
район, из которого уже давно нужно было вывести немецкие войска, был захвачен 
противником приблизительно во время моего телефонного разговора с Кессельрингом.
 Сан-Пьетро-ди-Фине был утрачен нами навсегда.

По выражению начальника генштаба одной из групп армий: «Гитлер и другие 
ответственные лица из ОКБ упорно пытались превратить главнокомандующих в 
простых исполнителей их исходящих приказов». Даже самовластный Фридрих Великий 
вполне успешно использовал так называемую «проблемную тактику». В королевских 
указах он только обозначал тактическую цель, предоставляя своим военачальникам 
право самостоятельно выбирать пути решения поставленной задачи. Во времена 
Гитлера наряду с задачей жестко указывались и «правильные» пути ее решения, 
напрочь исключающие творческую инициативу и свободу выбора исполнителя. Так, на 
Восточном фронте офицерам всех рангов было категорически запрещено отдавать 
приказ «к отступлению» без одобрения этого решения лично Адольфом Гитлером. Не 
могло быть и речи ни о каком «вождении полков» в старинном понимании слова 
«полководец»! Жесткий централизм, совершенно необходимый в рамках общей военной 
стратегии, был заменен на «приказы фюрера». В кризисной ситуации вермахт платил 
за упрямство фюрера неоправданно высокую цену — людьми, техникой и в конечном 
итоге утраченными победами. Гитлер не мог ссылаться на «незнание положения на 
фронте», во что искренне верили многие фронтовые командиры. Гитлер знал, но в 
непреоборимом упрямстве продолжал гнуть свою линию и действовать по шаблону, 
совершая один промах за другим.

Я ни в коем случае не подвергаю сомнению безупречные личностные качества 
генерал-фельдмаршала Кессельринга, но хочу высказать свое мнение по поводу его 
командирских способностей. Мне кажется, что он настолько «пропускал через себя» 
все приказы фюрера, что на определенном этапе они начинали казаться ему «его 
собственными» — тогда Кессельринг бросался в самую гущу сражения и с неумолимой 
непреклонностью начинал действовать даже там, где весь его боевой и гражданский 
опыт должен был бы заставить его, как минимум, остановиться и осмотреться. Он 
был хорошим исполнителем, но никогда не был творцом. Ему довелось пережить и 
мгновения триумфа, но первоначальный успех всегда оборачивался неизбежным 
поражением, уносившим жизни тысяч и тысяч немецких солдат…






Глава 11.



ЗЛОВЕЩЕЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ











НЕСОКРУШИМЫЙ ПЛАЦДАРМ


22 января 1944 года союзники высадились на побережье Тирренского моря в районе 
Анцио и Неттуно. Я сразу же вспомнил Роммеля и его мысли вслух незадолго до 
отъезда во Францию: …мы все равно будем оставлять одну позицию за другой, 
обильно поливая их своей кровью, а если противник выбросит десант севернее или 
южнее Рима, то он вынудит нас окончательно отступить — ведь мы уже исчерпали 
последние резервы…

Роммель предупреждал о неизбежности десантов южнее и севернее Рима и называл 
места предполагаемой оперативной высадки союзнической армии вторжения — Пизу 
или Ливорно. Итальянский генштаб рассматривал равнинный регион Гаэта — Неттуно 
как наиболее подходящий для союзнической операции «море-земля». Судя по всему, 
Кессельринга эта проблема вообще не беспокоила. Трудно назвать его приказ о 
передислокации 3-й и 29-й дивизий на линию фронта под Кассино ровно за сутки до 
начала вражеской операции иначе, чем полным устранением от служебных 
обязанностей.